Отсюда можно сделать вывод, что зрительные образы легче всего возникают у людей, когда их сознание находится на более низком уровне, чем при полном совершенном бодрствовании. На это предположение наводит также следующий факт. Как показал мой вышеописанный опыт, далеко не все испытуемые (только 30 из 65) смогли вызвать у себя яркий зрительный образ. Некоторые испытуемые, подобно мне, прямо заявляли, что обычно они совершенно неспособны вызывать у себя эти образы, но в то же время иногда непроизвольно эти образы могут возникать сами по себе. Опыт экспериментирования с вызыванием этих образов показал, что лучше всего это удается, если [испытуемый] не напрягается, а, наоборот, как бы пассивно отдается этим образам. Так или иначе, они легче возникают непроизвольно, чем произвольно.
На близость зрительных образов к более низкому, нервному уровню указывает и эмоциональная обусловленность их яркости. На это же указывает и констатируемый Геннингом факт, что «запах репродуцирует преимущественно оптические картины». В своей книге «Запах» Геннинг пишет: «Мы стали перед твердо установленным фактом, который все вновь подтверждается многолетними опытами над запахом: запахи и оптический материал в повседневной жизни невероятно, чрезмерно сильно ассоциируются друг с другом».
И, наконец, еще одно доказательство того же положения. Можно принять, что чем генетически примитивней переживание, тем легче определять его химически. Общеизвестно, как легко определять химически сон и элементарное чувство. Опиум делает счастливым, а алкоголь то веселым при опьянении, то угнетенным в состоянии похмелья. Что касается сложной умственной работы, то химическое влияние может быть только уничтожающим, а не положительно определяющим. Но образы сильно подвержены химическому воздействию: одни химические средства вызывают в изобилии зрительные образы, а другие (кальций), наоборот, даже эйдетиков делают неспособными иметь наглядные образы.
3. Постановка опытов по проблеме течения зрительных образов.
Какова судьба возникшего образа? Чтобы выяснить этот вопрос, я произвел ряд опытов. Во время этих опытов испытуемый лежал на диване в максимально удобной позе так, чтобы не было напряжения, притом с закрытыми глазами (кроме первого момента во второй серии опытов). Практика показала, что именно в таком положении у испытуемого легче всего возникают образы. Сущность произведенных опытов состояла в том, что испытуемый подвергался действию определенного стимула, на который он должен был реагировать рядом зрительных образов.
Стимулами были: 1) вкладывание в руку предмета, 2) показывание предмета, 3) конкретные слова (произносимые). В каждый сеанс предъявлялись последовательно по очереди пять стимулов одного и того же рода, т. е. только тактильные, или только оптические, или только словесно-звуковые. Таким образом, каждый испытуемый проходил три сеанса. Всех испытуемых было 10 (учителя и студенты — поро шу мужчины и женщины), и следовательно, всего было произведено 150 опытов, по 50 из каждой серии.
Почему опыты были поставлены именно так? Так как образ — отражение объективного предмета, то существенно важно было проследить, как объект влияет на образ. Еще сравнительно недавно ряд экспериментаторов считали, что, только предъявляя оптические стимулы, они исследуют зрительные образы, причем-де всякий испытуемый на оптический стимул непременно реагирует зрительным образом. Мы знаем сейчас, что это не так. Можно и на неоптический стимул реагировать зрительным образом и на оптический стимул — иным образом. Вот почему представилось нужным выяснить вопрос, как род стимула влияет на характер в течение вызванного им зрительного образа, так как уже a priori можно предположить, что здесь, вероятно, будут различия.
Если угодно, можно назвать предпринятое исследование экспериментальным исследованием так называемого «образного мышления». Но вряд ли целесообразно вводить этот термин: во-первых, еще вопрос, имеет ли это так называемое «образное мышление» настолько общие черты с другими видами мышления, чтобы его принимать действительно за мышление; во-вторых, психология уже имеет подходящий термин («воображение») для обозначения оперирования с образами. Изучение течения зрительных образов есть изучение воображения, причем в интересах точности надо добавить, что речь идет о зрительном воображении, и притом не творческом, т. е. функционирующем без преднамеренно активного воздействия на эти образы воли испытуемого.
Когда у испытуемого появлялись зрительные образы, он тотчас же начинал отчитываться в них, и этот отчет прерывался или самим испытуемым, когда его образы, так сказать, истощались, или экспериментатором по истечении 2-3 минут с начала отчета. Могут возразить, что отчет во время течения образов мог влиять, но другого выхода не было, так как пробные опыты показали, что если испытуемый отчитывается после экспериментирования, то он забывает многие из своих образов примерно так же, как это бывает по отношению к сновидениям. Кроме того, по показаниям испытуемых, даже без такого отчета вслух, их образы обычно сопровождались мыслями («внутренними названиями», как выразился один из испытуемых), и, стало быть, значительного нарушения этот отчет не вносил: ни один испытуемый не жаловался, что он мешал ему. Отчет не прерывался экспериментатором, который расспросы свои вел с каждым испытуемым лишь после окончания всех серий опытов над ним (во избежание внушения).
Так как все эти опыты в конечном счете демонстрировали сравнительно однообразно в общем один и тот же процесс в течении зрительных образов и так как очень важно выяснить по возможности все детали этого процесса, то я дам сначала детальный разбор результатов опытов над одним каким-нибудь испытуемым, выбрав для этой цели такого, у которого образы были многочисленны (в этом случае легче рассмотреть процесс). После этого я перейду к обобщениям данных опытов над всеми испытуемыми.
4. Подробное описание опытов над испытуемой N N.
а) Раздражитель—знакомый осязаемый предмет. Испытуемая — учительница 30 лет. Вполне здоровая, так же и в психологическом отношении, подвижная, эмоциональная, с живым зрительным воображением, немного рисует. В настоящее время собирается через месяц проделать повторную экскурсию в Крым и по Волге. Во время опыта лежит с закрытыми глазами на диване лицом к стене.
Инструкция: «Я положу вам в руку вещь, которую вы, вероятно, узнаете. Но дело не в этом. Когда вы ее получите в руку, то постарайтесь, не сдвигая руки и не двигаясь, мысленно вызвать зрительные образы, какие-только придут в голову. Потом вы об этом расскажете». В руку клались поочередно спичка, французский ключ от знакомой двери, монета, спичечная коробка, длинная полоска бумаги (20x6 см). Затем испытуемая с вещью в руке, не двигаясь, зрительно представляла и, когда у нее появлялись образы, начинала отчитываться, не будучи перебиваема. Пояснения брались только после опытов. Лишь вначале, перед первым опытом, испытуемая опрашивалась, нет ли у нее образов и если да, то какие.
Перехожу к описанию результатов.
До опыта — «образы природы, очень неясные, почти нет». Больше ничего о них не говорит.
1) С п и ч к а. — Все бывшие образы пропали. Ясно почувствовала горячее в руке. Вижу кухню. Какое-то лицо, неясно. Очень ясно белые зубы, нет, зубцы, на черном фоне. Темнеет. Стало совсем темно. Все.
2)Французский ключ. — Ясный образ ключа. Потом что-то вроде забора, очень неясно. Очень ясно коричневая дверь, от которой этот ключ. Неясно — голубое небо, река, встречный пароход, обрыв, узенькая дорожка в какую-то темноту. Тоннель. Темнеет, Темнота. Все.
3) Монета. — Круглая кошачья морда, уши торчат; нет, это — морда какого-то другого зверя, неприятные два глаза. Какой-то столб из двух ушей, к нему треугольники, один над другим. Превращается в дерево с круглой кроной; вижу ясно корни его, точно у выкопанного дерева. Все это вижу на медно-коричневом фоне. Светлеет. Краснеет. Какое-то животное — круглая морда, громадные уши. Все очень неясно. Темнеет. Голубеет. Темнеет. Все. Конец.