Мама торопливо поставила пирог в духовку и уселась перед телевизором. Я устроился рядом, а Эшер принялась бродить по комнате со скучающим видом.
- Сегодня, по многочисленным заявкам, мы посвящаем репортаж делу об игре-квесте «Синие медузы», - начала миловидная ведущая, дежурно улыбаясь с экрана. – Речь пойдет о жертвах игры и обвинениях, которые планируется выдвинуть против нее.
Дальше я не услышал ничего нового. Девушка вкратце рассказала о сути игры, описала последний сезон, упомянула Бланку и ее настойчивые попытки привлечь внимание, которые в итоге увенчались успехом. Потом рассказала о том, что ранее в игре несколько раз погибали люди, и удивительно, что полиция взялась за расследование только сейчас.
- Считалось, что погибших было пятеро, - сказала ведущая, мельком взглянув в бумаги. – Их лица вы сейчас можете увидеть на мемориале памяти, который был сооружен на Высоком мосту протестующими.
Камера показала несколько фанерных щитов, поставленных вертикально на мосту и залепленными фотографиями, записками и надписями. Многие даже возложили цветы к этому импровизированному мемориалу. Посмотрев на Эшер, я увидел, что она перестала расхаживать и смотрит в экран очень внимательно. Было похоже, что это очень тронуло ее.
- Среди фотографий – все те же лица. По крайней мере, так было до недавнего времени. А потом внезапно на мемориале появилась еще одна фотография. Кто ее туда принес – неизвестно. Но полиция заинтересовалась этим, пытаясь установить личность этой загадочной девушки. Тогда и выяснилось, что погибших было шестеро. Шестой была девушка-техник, одна из организаторов «Синих медуз», некая Лилиан Даст.
Камера медленно приблизила одинокую фотографию, окруженную синими лентами, и лицо девушки заняло весь экран.
Она была слегка пухленькой, с темными глазами, короткими волосами и родинкой над верхней губой. Если говорить точнее – с экрана на нас смотрело лицо Эшер. Живое, человеческое, лишенное ангельских белых кругов вокруг зрачков.
Я посмотрел на нее. Прижав обе руки ко рту, девушка-ангел смотрела в экран, стараясь сдержать рвущийся наружу крик.
- По некоторым установленным данным, именно Лилиан тестировала машину на которой разбился некто Р., пятый погибший игрок, – невозмутимо продолжила ведущая. – Именно эта информация тщательно скрывалась организаторами «Синих медуз» уже почти три года. По словам психолога-организатора Венус Флай, Лилиан очень долго винила себя и в конце концов погибла в результате несчастного случая. Было ли это самоубийство – следствию не удалось установить.
Я вскочил, намереваясь как-то помочь Эшер, но она лишь отшатнулась от меня.
- Почему я не вспомнила, - вот что сказала она, а затем за ее спиной сами собой раскрылись крылья.
А потом Эшер исчезла.
- Что случилось? – спросила мама, удивленно посмотрев на меня.
- Ничего, - сказал я и плюхнулся обратно на диван.
Больше я не пытался уследить за ходом программы, размышляя о своем. Теперь все встало на свои места. Вот она, причина, по которой Эшер была отправлена обратно в земной мир и вот почему она чувствовала связь с игрой. И, видимо, как только ей удалось узнать о своей прошлой жизни, ее миссия завершилась. Больше она не вернется.
А что же теперь делать мне? Я встал, нащупывая в кармане телефон.
- Ты куда? – удивилась мама. – А как же программа?
- Досматривай без меня, - сказал я. – Мне нужно с кое-кем поговорить.
Я накинул куртку и вышел на лестницу, набирая номер Бланки.
- Привет, - осторожно ответила девушка.
- Я вижу, ты все-таки научилась здороваться, - отметил я. – Мне нужно с тобой поговорить.
- О чем? Я слушаю.
Я представил, как Бланка точно также сидит перед телевизором со своими родителями и смотрит ту же самую программу. Она просто не могла не смотреть ее. А потом выходит в другую комнату, чтобы ответить на звонок – приглушенным и настороженным голосом.
- Я не думаю, что тебе сейчас удобно разговаривать по душам. Да и мне тоже. Давай встретимся. Просто спустись к подъезду, я сейчас приду.
Несколько секунд я слушал тихое дыхание, пока девушка решала, можно ли мне доверять.
- Бланка, все уже закончилось, - успокаивающе сказал я. – Но мне кажется, что у меня есть право знать некоторые вещи.
- Хорошо, - коротко ответила она.
Вечер только начинался, и на улицах было полно народу, спешащих в клубы, домой или просто по своим делам. Тихие разговоры и смех тонули во влажном вечернем воздухе, пахнущем городской пылью и выхлопными газами. Я свернул во двор, где вовсю цвела сирень, источая приторный аромат. У меня мелькнула безумная мысль сорвать пару веток и встретить Бланку с импровизированным букетом, но я быстро передумал. Это может ее только запутать. Теперь, когда нас больше не связывает игра, нужно вести себя очень осторожно, чтобы положить начало чему-то новому.
Девушка сидела на скамейке у своего дома, сложив руки на коленях, будто прилежная ученица, которую должны вот-вот вызвать к доске. Она больше не была одета во все черное. Серые спортивные штаны, джинсовая куртка и светло-розовые кеды. Будто бабочка наконец выбралась из своего кокона и теперь учится смотреть на мир иначе. Я нащупал в кармане маленький прямоугольный кусочек картона и крепко сжал его.
- Привет, - сказал я, подходя и усаживаясь рядом. – Я ненадолго, не волнуйся.
- Я не волнуюсь, - буркнула девушка, покосившись на меня. – О чем ты хотел поговорить?
- Ты же знаешь, - попытался заглянуть ей в лицо. – Я хочу знать, было ли случившееся на мосту случайностью или нет. Я уверен, что тебе уже не раз задавали этот вопрос. И услышали много разных версий. Но я хочу знать правду.
Бланка насупилась, и я мысленно взмолился о том, чтобы она не начала вновь вилять, придумывать и уходить от ответа.
- Правда слишком невероятна, чтобы в нее поверить, - сказала девушка. – Было бы лучше, если бы ты поверил в версию с некомпетентностью Джана. Я и сама хочу в нее поверить.
Это был ответ, недвусмысленно говорящий о том, что Бланка не хочет озвучивать правду, но и врать тоже не собирается. Хоть что-то. Вздохнув, я решил начать первым.
- Ты спрашивала меня о том, почему я оказался замешан в игре, - сказал я. – Я тогда сказал, что хочу предотвратить то, что может случиться. Но правда в том, что меня об этом попросили. Я не сам принял это благородное решение.
Девушка взглянула на меня с интересом.
- Этот человек был не из числа организаторов или игроков. Или зрителей. Это была девушка, которая рассуждала об игре так, будто точно знала, чем все должно закончиться.
- Кажется, я знаю, о ком ты говоришь. Следователь Шмит спрашивал у меня о ней. Он думал, что это кто-то из моих знакомых.
- Мне пришлось скормить ему эту версию, - признался я. – Потому что и в этом случае правда слишком невероятна.
- О чем ты? – спросила Бланка.
- Эта девушка выглядит точь-в-точь как погибшая два года назад Лилиан Даст, организатор-техник, которая тестировала машину Р. Я узнал об этом сегодня из программы.
Что-то изменилось в лице Бланки. Она моргнула, будто пыталась оттолкнуть от себя прошлое.
- Я помню Лилиан, - сказала Бланка. – Но я не знала, что именно она занималась той машиной. Тогда я обвиняла всех без разбору. Я пришла к ним на базу и сказала, что это они все виноваты. Я не предполагала, что Лилиан примет это близко к сердцу.
- Также, как и в случае Р., нам неизвестно, погибла ли она в результате несчастного случая при испытаниях или покончила с собой, - сказал я. – Так что тебе не стоит винить себя.
- Мой психолог говорит также, - фыркнула Бланка. – Представляешь, родители считают, что мне нужно ходить к психологу.
Мы помолчали некоторое время. Я ждал, пока она заговорит сама.
- Это и правда звучит невероятно, - сказала Бланка. – В это сложней поверить, чем в то, что произошло со мной. Там, на мосту, я просто хотела отстегнуть один из тросов, чтобы потом обвинить «Синих медуз» в халатном отношении к безопасности игроков. Вертер должен был снять на камеру то, как я говорю это Джану. А потом произошло что-то странное. Я увидела, что трос лебедки тоже отстегнут, хотя я его не трогала.