– Доверьтесь мне, – перебил ее Беринг. – Я все устрою. – Его рот превратился в тонкую, резкую черту. – Все будет сделано, как надо. А потом…
Под столом он коснулся ее колена. Лицо Сильви было бесстрастным, оценивающим. Она нарочито медленно достала из сумочки сигарету, закурила от его зажигалки, выдохнула дым. Потом, бросив на гестаповца испытующий взгляд, написала на листке бумаги: «Надин Кастельно, «Отель дю Миди».
Неделю спустя, во время очередного выступления Сильви, Беринг жестом подозвал ее к своему столику.
– Дело сделано, – сообщил он, поднося ее пальцы к своим губам. Его глаза заговорщицки блеснули.
Сильви опустилась на краешек стула, закинула ногу на ногу.
– Отлично, – прошептала она и глубоко вздохнула, упиваясь возмездием. – Надеюсь, она знала, кому этим обязана.
– Да, ваше послание было ей передано. – Беринг хмыкнул. – Мои люди говорят, что она молила вас о прощении.
– Превосходно.
Глаза Сильви вспыхнули огнем, не уступая блеску искусственных камней, которыми было вышито ее концертное платье.
Сильви наслаждалась своим торжеством. У нее было такое ощущение, словно она выиграла войну. Больше всего ей хотелось сейчас броситься к Каролин и сообщить о том, что план сработал.
– Ну а теперь, моя жестокая красавица, можем ли мы с вами встретиться после шоу?
Беринг стиснул руку Сильви и потянул ее к себе.
Лицо Сильви озарилось улыбкой.
– Боюсь, господин обер-лейтенант, придется вам потерпеть еще один денек. Мы встретимся с вами завтра вечером. Самое позднее – послезавтра. Надеюсь, ваш пыл не угаснет.
Беринг коротко кивнул, его глаза холодно блеснули. На щеке задергалась жилка.
– Хорошо, завтра ночью. Мой автомобиль будет вас ждать.
Сильви небрежно послала ему воздушный поцелуй.
На следующее утро Сильви отправилась навестить Каролин, вся светясь торжеством. Ее переполняла мстительная радость, ветхозаветное ощущение справедливого возмездия: око за око, зуб за зуб.
– Готово! – закричала она, едва захлопнув за собой дверь. – Удалось!
Она схватила Каролин за руки и принялась кружить ее по комнате.
– Больше Надин не будет шпионить и доносить! Ее замучили до смерти! – Сильви по-детски расхохоталась. – Мы отомстили за Катрин! Отомстили!
Какое-то время Каролин улыбалась, наслаждаясь ощущением мести и подыгрывая подруге. Потом вдруг высвободилась, вяло опустилась на стул и уныло уставилась в стену.
Сильви стала трясти ее за плечи.
– В чем дело? Я же говорю тебе – дело сделано. Наш план осуществлен.
– Но Катрин этим не вернешь, – хрипло ответила Каролин. – Ее ничем уже не вернешь. Мы по-прежнему во власти немцев, они продолжают творить свое черное дело. Ах Йозеф, Йозеф.
Она закрыла лицо руками и тихо всхлипнула.
Сильви почувствовала, что ее радостное возбуждение бесследно исчезло. Печально глядя на склоненную голову подруги, она вяло провела рукой по волосам Каролин.
– Но мы ведь отомстили этой гадине, – умоляющим голосом произнесла она.
Каролин подняла на нее заплаканное лицо.
– Хоть бы этой Надин вообще никогда не было. Если бы…
Каролин не договорила и поспешно закрыла руками лицо, отгоняя страшную муку.
Незаконченная фраза повисла между подругами. Сильви прекрасно поняла, что хотела сказать Каролин. Если бы она, Сильви, не поступила на работу в «Отель дю Миди». Как это не пришло ей в голову раньше, подумала она. Оказывается, Каролин считает ее виноватой в смерти Катрин.
Сильви долго бродила по мокрым серым улицам старого города. Она чувствовала себя опустошенной. Силы совершенно оставили ее, сил продолжать борьбу не было. Ведь главным стимулом всей ее деятельности была дружба. Ради своих друзей Сильви проявляла мужество, ради них рисковала собой. Ради друзей – а не ради какой-то там абстрактной справедливости. И вот дружба завела ее в тупик, Сильви осталась совсем одна. Каролин отстранилась от нее, замкнулась в себе. Жакоба Сильви не видела с той самой злосчастной ночи, когда устроила перебранку вместо того, чтобы упасть в его объятия. Время от времени Вассье сообщал ей о героических подвигах, именно так выражался старик – Жакоба Жардина. Других вестей о муже Сильви не получала. Анджей тоже бесследно испарился, от него не было ни слуху, ни духу. Сильви осталась совсем одна.
Она смотрела на волны, на линию горизонта – туда, где кончался мир. Сильви чувствовала себя беспомощной, всеми покинутой, утратившей смысл своего существования.
В этот вечер она выступала на эстраде безо всякого подъема. Жадные мужские взгляды оставляли ее равнодушной. В перерывах между песнями Сильви, как обычно, обходила столики, но сегодня все слова казались ей бессмысленными. Мужчины говорили о военных действиях, о наступлении американцев, об отступлении британцев, о Муссолини и Сталине и о Гитлере, Гитлере, Гитлере. Сильви ненавидела их всех вместе взятых, но в ее ненависти больше не было истинной страсти.
Когда после конца шоу ей сообщили, что у подъезда ждет автомобиль, Сильви не сразу поняла, о чем речь. Она совсем забыла про обер-лейтента Беринга. Сильви вовсе не собиралась уступать его домогательствам. Она вообще как-то не задумывалась о том, что будет после осуществления плана мести. Но сейчас выбор казался простым. Что лучше – ложиться в пустую, унылую постель или мчаться сквозь ночь в элегантном автомобиле? Да, он немец. Ну и что с того? Пора проверить, действуют ли ее чары на ненавистных фашистов.
Шофер остановил машину возле подъезда и, попрощавшись, уехал. Расправив складки длинного платья, Сильви постучала. Дверь открыл сам Беринг. Взяв гостью за руку, он провел ее в роскошно обставленный салон.
– Почему так поздно? – раздраженно спросил он. – У меня остается мало времени.
Сильви пожала плечами.
– Такая уж у меня работа.
Голос Беринга смягчился.
– Я боялся, что вы не придете.
Он впился в нее страстным взглядом.
– Неужели? – подняла брови Сильви и со смехом бросила ему на руки меховую накидку.
Неспешно прошлась по комнате, рассматривая интерьер. Нежно провела рукой по бархатной обивке дивана, по черному лаку рояля. Беринг налил ей шампанского. Сильви беззаботно отхлебнула из бокала, продолжая разглядывать квартиру. На Беринга она внимания не обращала.
Внезапно он обхватил ее сзади за плечи, развернул к себе и впился поцелуем в губы.
Сильви провела рукой по его погону.
– Не так быстро, господин Беринг, мы ведь с вами не дети. Любовь не признает поспешности. Мы должны узнать друг друга получше. – Она улыбнулась, глядя в его хмурое лицо, и выскользнула из настойчивых рук. – Давайте сначала выпьем. Может быть, потанцуем.
Беринг деловито направился к граммофону, заиграла медленная, томная мелодия. Он вновь наполнил ее бокал шампанским, не сводя с гостьи выжидательного, мрачного взгляда.
Потягивая вино, Сильви смотрела на него. Потом подошла, уронила руку ему на плечо и еле слышно выдохнула:
– Обожаю танцевать. А вы?
Ее пальцы скользнули за отворот его кителя, коснулись кожи. Дыхание Беринга участилось.
Он попытался вновь поцеловать ее, но Сильви уклонилась, поднеся палец к его губам. Она чувствовала, что Беринг в ее власти.
– Хотите посмотреть, как я танцую?
На сей раз она сама чмокнула его в губы и тут же отстранилась.
– Это будет зависеть от танца, – криво улыбнувшись, ответил офицер.
– Уверяю вас, это совершенно необычайный танец. Настоящий спектакль. Только для вас, – промурлыкала Сильви.
Она расстегнула его воротник, подвела к дивану.
– Устраивайтесь поудобнее.
Медленно, вся отдавшись плавному, волнующему ритму, Сильви вышла на середину комнаты. Из ее горла вырвался хрипловатый смешок. Она расстегнула платье и медленно спустила его с плеч. Подцепила невесомую ткань высоким каблучком и швырнула ему на колени.
– Это вам, – прошептала она.