Она царапалась, визжала и кусалась,
Но лишь слегка вонзались нежные клыки…
И пустота ушла, и не осталось
В горячем сердце давешней тоски.
За этой интересною картинкой
Творец с небес с улыбкой наблюдал:
Как первый муж впервые «половинкой»
Членораздельно милую назвал.
Века идут, вся речь — членораздельна,
Остатки шерсти мужики скоблят,
И их подруги в комнатах панельных
Соседей опасаясь, не визжат.
Но слово нежное осталось в лексиконе,
Оно живет везде, где есть любовь,
В трущобах и на пышном царском троне,
Где мир и даже там, где льется кровь.
И лишь уедет милая из дома,
Как — шасть к тебе кручина на порог,
И в теле первобытная истома,
И дух без половинки занемог.
Пуста душа, закрыты плотно двери,
И, перед тем, как отойти ко сну,
В своей цивилизованной пещере
Сидишь и воешь на торшер-луну.
АНТИБАСНЯ
Как интересны все же люди!
Их суд суров и очень скор.
Но кто задумываться будет:
А справедлив ли приговор?
Возьмем крыловскую лисицу:
Чем так нам не люба она?
Ведь каждый на нее ярится,
Как будто Моська на слона.
Плутовка! Врунья! Слабодушна!
Смотри ты: «Зелен виноград!»
Кому не лень, кому не скушно
В лисицу бросить камень рад.
Но если верим мы Крылову,
Лисицу надо уважать
За то, что падала, но снова
Пыталась ягоды достать!
Лишь полностью исчерпав силы
С Судьбою поборовшись всласть,
Плутовка носом покрутила
И восвояси убралась.
Другая б, может быть сказала:
«Пусть жажда так меня томит,
Зато я больно не упала,
Пусть виноград себе висит!
Ведь если б даже я достала
И насладилась им вполне,
Я слишком много бы узнала,
Недаром Истина — в вине.
И где гарантия лисице,
Вдруг полюбившей виноград,
Что там, куда мой путь стремится,
Найду такой же чудный сад.
Что с этою лозой расставшись,
Потерю я переживу
И где-то дальше, постаравшись,
Себе кисть новую сорву.
* * *
Но если толком разобраться,
Что в этих правильных речах,
То может просто оказаться,
Что им одна причина — страх.
Но кто усилий не приложит,
Кто избежать волнений рад,
Нигде и никогда не сможет
Вкушать сладчайший виноград!