Хватка усмехнулась:
— Да остановись ты уже, бедолага. Чего струсил? Но на всякий случай предупреждаю: сейчас ты находишься под прицелом пяти арбалетов, так что давай без фокусов. А теперь говори: какая нужда занесла тебя в эти места?
Поношенная одежда старика заскорузла от пыли и пота. У него было странное лицо, словно бы состоящее из отдельных разрозненных фрагментов: широкий лоб нависал над узким лицом со впалыми щеками и скошенным подбородком. Он попытался улыбнуться, но из-за редких кривых зубов, уродливо торчащих в разные стороны, это выглядело как довольно жалкая пародия. Пританцовывая на месте, путник с грехом пополам сумел восстановить равновесие.
— Тысяча извинений, — тяжело дыша, произнес он, боязливо озираясь на Мутную.
Сообразив, что глаза женщины-солдата не предвещают ему ничего хорошего, старик поспешил перевести взгляд на Хватку:
— Я-то думал, по этой тропе не ходят даже воры. Видите ли, сударыня, я вложил в товар, который несу в мешке, все свои сбережения. На то, чтобы охрану нанять, денег уже не хватило. Да что там, я даже мула купить не смог.
— Стало быть, ты торговец, — протянула Хватка. — И куда же идешь?
— В Крепь. Сам я из Даруджистана.
— Я уже догадалась. Между прочим, Крепь теперь в руках малазанской армии. И эти холмы — тоже.
— Про холмы я не знал. Разумеется, мне известно, что Крепь попала в объятия малазанцев.
Хватка подмигнула Мутной:
— Слыхала? В объятия. Хорошо сказано, старик. В нежные материнские объятия. А что у тебя в мешке?
— Я — простой ремесленник, — ответил старик, почему-то внезапно испугавшись. — Э-э-э… мастер, резчик. Делаю всякие безделушки из кости. Из камня тоже: яшма, серпентин.
— Обыкновенные украшения? Или заговоренные? — уточнила капрал. — А с благословениями есть?
— Нет, добрая женщина. Какая там магия, я вложил в них только свой труд и талант. Я работаю один. Что же до благословений… да, мне удалось получить их от одного жреца. Он освятил набор трех браслетов из слоновой кости.
— Какому богу поклоняется этот жрец?
— Тричу, Тигру Лета.
Хватка снисходительно усмехнулась:
— Дурень ты. Трич вовсе не бог. Его называют Первым Героем. Он лишь на полубога тянет. Взошедший из одиночников, который…
— Может, оно и так, да вот только в его честь недавно освятили новый храм, — перебил ее старик. — В Гадробийском квартале Даруджистана, на улице Лысой Обезьяны. Меня как раз нанимали, чтобы я изготовил им кожаный переплет для молитвенной книги.
Капрал удивленно выпучила глаза, затем опустила арбалет:
— А ну-ка, покажи свои браслетики.
Старик услужливо снял со спины мешок, положил его на землю и развязал горловину.
— Предупреждаю: если у тебя в мешке окажется нечто совсем другое, получишь дюжину стрел в свою седую голову.
— Я не тороплюсь расставаться с жизнью, добрая женщина, — пробормотал ремесленник. — И потом, откуда, интересно, вдруг возьмется дюжина стрел, если стрелков всего пятеро?
Хватка насупилась.
— Наши солдаты умеют приближаться незаметно, — выручила ее Мутная.
— Вот-вот, — обрадованно подхватила капрал. — Пока мы тут с тобой болтаем, сюда потихоньку подтянулось еще два взвода. Имей в виду: солдаты следят за каждым твоим движением.
Старик с необычайной осторожностью извлек небольшой сверток, перетянутый бечевкой, и взялся за ее концы.
— Мне говорили, что кость, из которой я вырезал браслеты, очень древняя, — благоговейно сообщил ремесленник. — Она — часть клыка громадного зверя, который некогда был любимой добычей Трича. Тушу этого зверя нашли в мерзлой земле далекого Элингарта.
— Хватит уже сказок, — огрызнулась Хватка. — Вытаскивай свои проклятые браслеты!
Услышав это, путник испуганно изогнул седые брови:
— Проклятые?! Да как ты можешь говорить такие слова? Боги, простите эту женщину. Неужели ты думаешь, что я бы стал торговать чем-то зловредным?
— С тобой уж и пошутить нельзя. Ну, чего рот разинул? Шевелись, старик. У нас не так много времени.
С губ Мутной слетел какой-то странный звук, за что капрал тут же наградила подчиненную сердитым взглядом.
Наконец ремесленник развернул тонкую кожу и извлек на свет божий три тускло поблескивающих костяных браслета, какие носят на предплечье. Каждый браслет был вырезан из цельного куска кости.