Рхиви были притесняемым и уничтожаемым врагами народом, обреченным на нескончаемые войны. Ну и зачем ей в этом случае муж и дети? Мхиби (тогда ее звали иначе) оказалась более рассудительной, чем сверстницы, и не желала рожать сыновей, которые вскоре улягутся в землю, пополнив урожай неутомимого жнеца — Смерти. Ее мать была заклинательницей костей и умела проникать глубоко в прошлое каждого человека, проходя всю цепь его многочисленных предков. Ее отец был храбрым воином, сражавшимся сначала с баргастами из клана Белолицых, а потом — с солдатами Малазанской империи.
Мхиби очень не хватало родителей, однако девушка понимала: их уход из мира живущих вкупе с ее целомудрием стали главными причинами, определившими выбор сонма духов. Ее тело избрали в качестве сосуда, дабы поместить туда две поверженные души: одну бессмертную, а другую — спасенную от смерти при помощи древнего колдовства. Обе души слились воедино в этом живом сосуде, уготованном для рождения необыкновенного ребенка.
На языке кочевников-рхиви, не имевших ни городов, ни даже мелких поселений, слово «мхиби» означало недолговечный сосуд, который после опорожнения бросали где придется. Так будущая мать обрела новое имя, в котором теперь отразилась вся суть ее жизни.
«Я ведь только выгляжу старухой, но лишена мудрости прожитых лет. Какая же из меня наставница для этой девочки, растущей не по дням, а по часам? С каждым днем она вытягивает из меня силы, а ее взросление подведет черту под моей жизнью. Сейчас дочка резвится и играет, как все дети. Она смеется, не зная, что питается моими соками».
За спиной Мхиби послышались шаги, и вскоре рядом с нею появилась рослая темнокожая женщина. Ветер трепал длинные черные волосы. Раскосые глаза следили за играющей малышкой. Из-под кожаной одежды женщины проглядывала тонкая кольчуга.
— Как обманчива ее наивность, — сказала тисте анди.
Мхиби со вздохом кивнула.
— Постарайся внушить дочери, чтобы она никого не пугала своими словами, — продолжала Корлат. — На таких встречах любой пустяк может вызвать ожесточенные споры. Тем более что у нас и без того не все идет гладко.
— Что, опять возникли разногласия?
— Да. Каллор возобновил свои нападки.
У Мхиби внутри все сжалось.
— И что? Ему удалось чего-то добиться?
— Каладан Бруд пока что держится стойко, — ответила Корлат. — Если у него и есть сомнения, он глубоко их прячет.
— Сомнения-то, может, и есть. Но их перевешивает потребность в воинах-рхиви и в наших стадах бхедеринов. Тут голый расчет, а не доверие к нам. Без нас Воеводе никак не обойтись. Но, боюсь, все изменится, когда Бруд заключит союз с одноруким малазанцем. И что тогда?
— В этом случае малазанцы узнают больше подробностей о происхождении девочки, — промолвила тисте анди.
— И постараются избавиться от возможной угрозы? Корлат, ты должна убедить Бруда. Объясни ему: две души, живущие в этом ребенке, теперь совсем не те, какими были раньше. — Наблюдая за играющей дочерью, Мхиби продолжала: — Она — порождение магии т’лан имассов. Незримые нити связывают девочку с их магическим Путем, неподвластным времени. А сплел эти нити т’лан имасский шаман, причем живой. Ее родня по духу — т’лан имассы. Да, обликом своим моя дочь похожа на рхиви. В ней живут души двух малазанских колдуний, но она теперь — одиночница. И более того, заклинательница костей, причем довольно опытная. И это — лишь начало. Я даже не представляю, кем она станет, когда войдет в зрелый возраст. Так объясни: зачем бессмертным т’лан имассам вдруг понадобилась шаманка из плоти и крови?
Корлат поморщилась:
— Этот вопрос надо задавать не мне.
— И не малазанцам.
— Ты так думаешь? А разве т’лан имассы не сражались под малазанскими знаменами?
— Сражались, но это уже в прошлом. Скажи мне, какая невидимая трещина пролегла между ними? Какие тайные побуждения скрываются за всем, что бы ни посоветовали малазанцы? Можно хоть что-то узнать?
— Наверное, у Воеводы есть свои способы, — сухо ответила Корлат. — Впрочем, ты сама увидишь и почувствуешь. Малазанцы вот-вот будут здесь. Бруду необходимо твое присутствие на переговорах.
За спиной Мхиби находился лагерь Каладана Бруда, и там, как всегда, была тщательно продумана каждая мелочь. Наемники расположились на западе, тисте анди — в центре, а рхиви — на востоке. Тут же паслись их стада бхедеринов. Путь сюда был неблизким. Начинался он на плато Старого Короля, пролегал через города Кот и Клок, затем сворачивал на юг и старинной тропой рхиви вился по равнине, которую кочевники считали своим родным домом.