— Слияние, — произнесла Корлат, равнодушная к его злобствованиям. — Но зачем они собираются? Ради какой цели? Ты это знаешь?
— Мне еще предстоит это решить. Я родилась, чтобы повелевать ими. Всеми и каждым. Мое рождение и возвестило о Слиянии. Зов был обращен к каждому т’лан имассу. И теперь те, кто может, собираются. Они идут сюда: Слияние началось.
Голова у Скворца шла кругом. Раскол в ближайшем окружении Каладана Бруда. Тревожная новость. Но она не шла ни в какое сравнение со словами этой странной девочки… Мысли лихорадочно разбегались в разные стороны, и штабной шатер словно бы вдруг отступил в туман, а сам командор очутился в совершенно ином месте — в мире хитроумных планов, мрачных предательств и их непредсказуемых кровавых последствий — в мире, который он от всей души ненавидел.
Ему вспомнилось многое: осада Крепи, гибель сжигателей мостов, неудавшиеся попытки уничтожить Семя Луны. Битвы зримые и невидимые. Мерзостная паутина хитроумных ухищрений, которая только разъедала армию.
А’Каронис… Беллурдан… Ночная Стужа… Рваная Снасть… Скворец не сомневался, что их гибель целиком лежала на совести высшего имперского мага Тайскренна. Эх, швырнуть бы этот начертанный кровью список к его ногам и потребовать от мерзавца объяснений. Хотя какие там объяснения? Тайскренн покинул армию, ищи теперь ветра в поле. По правде говоря, Скворец (да и не только он один) ничуть не сожалел о бесследном исчезновении этого скользкого типа.
«Все думают, что Ласин, объявив войско Дуджека вне закона, полностью развязала нам руки… На самом деле это был изощренный ход, умело замаскированная ложь».
Только они с Одноруким знали правду; остальные верили, что их бросили на произвол судьбы: хитроумная уловка императрицы сработала.
Солдаты и офицеры были беззаветно преданы верховному кулаку. Командор от души надеялся, что и ему они тоже по-прежнему доверяют.
«А девчонка-то, похоже, тоже в курсе истинного положения вещей», — подумал он.
Скворец ничуть не усомнился, что перед ним — возродившаяся колдунья Рваная Снасть. Чародейка, которую он прежде знал, проглядывала тут и там: черты лица Серебряной Лисы, ее мимика и манера двигаться, этот сонный, все понимающий взгляд. Открытие было столь ошеломляющим, что командор пребывал в растрепанных чувствах. Ему требовалось время, чтобы свыкнуться с новой реальностью.
«Рваная Снасть… Будь ты проклят, Тайскренн! Преднамеренно или нет, но это ведь ты ее погубил!»
С Ночной Стужей Скворец знаком не был и знал о ней лишь по чужим рассказам. Возлюбленная теломена Беллурдана, Ночная Стужа владела силой Высшего Рашана, магического Пути Тьмы, и была среди избранников покойного императора. Подобно сжигателям мостов, она тоже стала жертвой чудовищного предательства…
Говорили, что характером Ночная Стужа напоминала лезвие меча: зазубренное, местами заржавленное, покрытое пятнами запекшейся крови. И это, безусловно, передалось девочке. Иногда мягкий, сонный взгляд, доставшийся ей от Рваной Снасти, вдруг становился жестким и колючим. И пусть жесткость в глазах Серебряной Лисы была адресована не ему, Скворец невольно поежился.
Он поежился и сейчас, вспомнив, как девочка посмотрела на Каллора.
«Боги, простите нам наши глупые игры».
А в Крепи его ждал Ганос Паран.
«Последний из тех, кого любила Рваная Снасть. Что я скажу капитану? Поверит ли он мне? Я и сам впервые про такое слышу: взрослая женщина мгновенно превратилась в новорожденного младенца, а тот за считаные месяцы стал десятилетним ребенком. Но я видел Серебряную Лису собственными глазами. Еще несколько месяцев — и ей будет все двадцать! Ох, Паран, может, это тоска по Рваной Снасти и горечь утраты гложут тебя изнутри? Только вот обрадуешься ли ты моим новостям?»
Малазанец еще некоторое время тщетно старался уяснить значение слов, произнесенных Серебряной Лисой, и что-то прочитать на ее лице, а затем мысли командора переключились на Мхиби. Несчастная женщина. До чего жестоко обошлись с нею боги. Двадцатилетняя старуха, которая не протянет и года, отдав всю себя дочери. Вот она, скрытая и страшная сторона материнства, о которой он вплоть до сегодняшнего дня даже и не подозревал.
В его воспаленном сознании всплыла последняя фраза Серебряной Лисы.
«Стало быть, т’лан имассы идут сюда: Слияние началось. Как будто нам и без них не хватало забот, — посетовал в душе Скворец. — Кому я должен верить? Только не Каллору. Этот мерзавец сам заслуживает слов, которыми пытался оскорбить Серебряную Лису. „Тварь“, „чудовище“, „недоразумение“… Будь у него возможность, он убил бы девчонку. Однако, как ни противен мне Каллор, в одном он прав: Серебряная Лиса только внешне кажется ребенком. На самом деле она — возродившаяся колдунья Рваная Снасть, женщина храбрая и честная. А также чародейка Ночная Стужа, служившая императору Келланведу. И в то же время она — новая правительница т’лан имассов, и вот это-то больше всего удивило и насторожило всех присутствующих на переговорах».