«Да у него руки творца», — подумал малазанец.
Тлен выбрал осколок обсидиана, зажал в руке другой камень, имевший острую кромку, и тремя быстрыми ударами отщепил три длинные обсидиановые полоски. Но на этом он не остановился. Последовало еще несколько ударов, в результате чего древний воин получил целый набор стеклянных «щепок» разной длины и толщины.
Работа продолжалась. Камень с острой кромкой и кусок обсидиана т’лан имасс отложил в сторону. Взяв в левую руку одну из «щепок», правой он потянулся к рогу. Орудуя тонким и острым концом рога, Тлен начал выравнивать зазубренную кромку стеклянной «щепки».
Госпожа Зависть встала рядом с Током-младшим.
— Какая сноровка! — восхищенно прошептала она. — Как ты думаешь, наши предки умели проделывать такие чудеса с камнями? Говорят, научившись обрабатывать железо, мы утратили прежние навыки.
Бывший разведчик пожал плечами:
— Я тоже это слышал. Малазанские ученые считают, будто ковать железо — во всяком случае, на континенте Квон-Тали — научились сравнительно недавно, всего полтысячи лет тому назад. До этого люди пользовались бронзой, а до нее — медью и оловом. Вполне возможно, что еще раньше наши предки вовсю применяли камень.
— А говоришь, ты недостаточно образован! — засмеялась госпожа Зависть. — Нынешние ученые привыкли оценивать все исключительно человеческими мерками. А ведь коренные расы были гораздо искуснее. Они умели обрабатывать железо и знали его сплавы. Лучший пример — меч, что выковал мой отец.
Ток усмехнулся:
— Колдовство вместо простых орудий труда и приспособлений? Вроде бы удобно: не надо развивать ремесла, не надо ничего изобретать и совершенствовать. Но упование на магию приводит к застою в обычной жизни и препятствует накоплению знаний и опыта.
— Бедняжка Ток! До чего же у тебя предвзятое отношение к магии. По-моему, я даже улавливаю оттенок неприязни. Я права? Какой желчный ученый внушил тебе такие взгляды? Наверняка он был из числа чародеев-неудачников, готовых из-за собственной тупости огульно проклинать всю магию.
Сам того не желая, юноша улыбнулся:
— Ты почти угадала. Только он был не ученым, а верховным жрецом.
— Теперь понятно. Жрецы так дрожат за свои культы, что и в магии, и в светских знаниях видят скрытые угрозы. Хватит цепляться за предрассудки, Ток-младший. У тебя есть собственные мозги, и этим ты отличаешься от попугаев, способных лишь повторять чужие слова.
— Ты говоришь прямо как мой отец.
— В таком случае ты зря не прислушивался к его мудрым советам.
«И здесь ты права, госпожа Зависть. Только сейчас я понимаю, сколь прозорливым человеком он был. Ох, недаром отец настойчиво предлагал мне покинуть Малазанскую империю и уехать туда, где нет ни придворных интриг, ни ужасов войны, ни когтей. Он призывал меня к смиренному существованию, а я хотел идти по жизни с высоко поднятой головой. Вот и доигрался».
Поставив все три шатра, Ток подошел к т’лан имассу. Менее чем в сотне шагов от этого места, на вершине ближайшего холма, Мок заканчивал собирать купальню для госпожи Зависти — просторную кожаную лохань, стенки которой натягивались на деревянный каркас. Туруль уже нес туда одежду и все необходимое для купания. Волчица и пес не отходили от Сену, который продолжал разделывать тушу. Все внутренности и не особо ценные куски мяса доставались зверям.
К этому времени Тлен изготовил себе четыре небольших вспомогательных орудия: лезвие с упором для руки, подобие скребка, еще один скребок размером с указательный палец (у этого кромка была вогнутой и остро заточенной), а также нечто вроде сверла. Теперь древний воин пристально разглядывал три оставшиеся обсидиановые пластины.
Ток присел на корточки и внимательно осмотрел поделки т’лан имасса:
— Ага, теперь я понял. Все эти приспособления нужны тебе, чтобы сделать древко и оперение, да?
Т’лан имасс кивнул:
— Остальное нам даст антилопа. Из ее жил я сделаю тетиву. Из шкуры выйдет колчан. Ты сможешь носить его на поясе. Жил нам хватит на все.
— А зачем тебе вот этот скребок с вогнутой поверхностью? Я все смотрю на него и никак понять не могу.
— Этот камыш не зря зовут костяным. Он очень прочный, но шероховатый. А ты сам знаешь: стрела с шероховатым древком далеко не полетит.
— Надо же, ты и это предусмотрел! А как ты собираешься прикреплять оперение? У нас ведь нет ни клея, ни смолы.
— Ты прав. Оперение было бы лучше приклеить. Но раз вокруг ни дерева, обойдемся тем, что есть. Я привяжу оперение самыми тонкими и прочными жилами.