Когда Хозмач поднялся наверх и замер посреди улицы, рёв штурма обрушился на него грохочущей волной. Приглушённый звон оружия, крики, стоны, вой и узнаваемый перестук, слышный, когда тысячи облачённых в доспехи тел приходят в движение — за стенами, на парапете, по обе стороны ворот, которые, капитан знал наверняка, вскоре содрогнутся от ударов тарана.
Наконец осада оскалила свои железные клыки. Мучительное ожидание закончилось.
И стены они не удержат. Да и ворота тоже. До заката всё будет кончено. Остряк подумал, что можно напиться, привычный ход мысли его успокоил.
Какое-то движение наверху привлекло его внимание. Остряк задрал голову и увидел, как с запада по дуге летят, рассекая небо, полсотни огненных шаров. Прямо тут и там взвилось пламя — снаряды врезались в строения и мостовые с оглушительным грохотом.
Капитан обернулся и увидел, что с севера приближается второй залп, один из шаров рос быстрее, чем остальные. Став ещё больше, превратившись в ярящееся солнце, огненный шар мчался прямо на Остряка.
С проклятьем тот метнулся обратно по ступеням.
Смолянистый снаряд врезался в улицу, подпрыгнул в мареве пламени и ударился об изогнутую стену Лагеря всего в десяти шагах от лестницы.
Каменное ядро пробило стену, поволокло за собой пламя.
На горящую улицу посыпались обломки.
Покрытый синяками, почти оглохший Остряк с трудом выбрался наверх. Изнутри Лагеря Ульдан послышались крики. Из дыры в стене клубами валил дым. Плохо оказаться в ловушке огня. Капитан обернулся на стук распахнувшейся двери. Внизу появился Бук, вытащил за собой бесчувственную женщину.
— Как там? — прокричал Остряк.
Бук поднял взгляд.
— Ты ещё здесь? Всё нормально. Огонь почти потушили. Убирайся отсюда — иди и спрячься где-нибудь.
— Хорошая мысль, — проворчал Остряк.
Дым заслонил небо, он вздымался чёрными столбами со всей восточной части Капастана, ветер раскатывал его на запад, словно покрывало. В Даруджийском квартале было видно пламя — среди храмов и многоэтажных домов. Решив, что при обстреле безопаснее всего будет под стенами, Остряк двинулся по улице на восток. Это просто совпадение, что Скалла тоже там, у ворот на Портовой дороге. Она свой выбор сделала.
Это не наша война, демон её побери. Если б я хотел быть солдатом, вступил бы в какую-нибудь Худом проклятую армию. В Бездну их всех…
Сквозь завесу дыма промчалась следующая волна снарядов, выпущенных далёкими катапультами. Остряк ускорил шаг, но огненные шары уже оказались позади, обрушились на город оглушительным барабанным боем. Если они так будут продолжать, я ведь могу и разозлиться. В дыму впереди показались бегущие фигуры. Звон оружия стал громче, шёпоток, будто волны хлещут каменистый берег. Ладно. Я только подойду к воротам и вытащу девочку оттуда. Это быстро. И видит Худ, я её изобью до беспамятства, если будет спорить. Мы найдём отсюда какой-то выход. И точка.
Остряк подошёл к ряду рыночных прилавков, выходивших на Портовую улицу. Переулки за грязными лотками были узкими, по колено заваленными отбросами. Дальше виднелась в белом дыму улица. Разбрасывая ногами мусор, Остряк выбрался на неё. Слева едва просматривались ворота. Массивные створки были разбиты, под аркой и на площадке перед ней — груды тел. На закопчённых стенах мощных башен по бокам виднелись белёсые шрамы от стрел и снарядов баллист, из амбразур сочился дым. Внутри были слышны крики и звон мечей. По стенам с обеих сторон от ворот двигались солдаты в форме «Серых мечей», они пытались пробиться на верхние этажи башен.
Справа к Остряку приближался тяжёлый топот сапог. Из дыма вынырнули шесть взводов «Серых мечей», первые два ряда со щитами и мечами, два дальних — со взведёнными арбалетами. Они перебежали открытое пространство перед капитаном и заняли место в арке ворот, за баррикадой из тел.
Порыв ветра разорвал дым над улицей справа — Остряк увидел трупы: стражники-капанцы, лестийская гвардия и паннионские бетаклиты, вплоть до баррикады на перекрёстке в шестидесяти шагах, там виднелась вторая груда мёртвых солдат.
Остряк трусцой побежал к отряду «Серых мечей». Не увидев кого-то с явными офицерскими знаками отличия, он выбрал женщину с арбалетом, ту, что стояла ближе всего.
— Доложи обстановку, солдат.
Женщина покосилась на него, на её лице застыла безучастная, покрытая копотью маска. Остряк с удивлением понял, что она — капанка.