Целью праздника было привлечь новых последователей в храм богини любви, но Лараджин подозревала, что у большинства веселящихся были более примитивные устремления. Некоторые покачивались от вина, и не одна пара скрылась в окрестных садах, откуда раздавался азартный шорох и хихиканье. Однако Лараджин начинала нервничать. Несколько парней пытались с ней флиртовать, но всех их прогнал собственнический взгляд Броклина. Его сильная рука тяжело лежала у неё на талии, и когда он говорил с девушкой, он прижимал губы к её волосам, как будто впитывая её аромат.
- Почему бы нам не найти угол потише? – прошептал он, увлекая её глубже в сады.
С трепещущим сердцем Лараджин чувствовала себя так, как будто пила всю ночь. Она так долго этого ждала – но в её фантазиях всё разворачивалось дразняще медленно, в течение нескольких дней, как расцветающая роз, а не с такой отчаянной торопливостью. Что же в ней было такого, что наконец привлекло внимание Броклина? Платье госпожи Тазиенны – или новообретённая после глотка выпивки уверенность? Перемена в нём была такой внезапной – может быть, он просто играет с ней, надеясь быстренько урвать своё, пока не закончилась ночь? Ну а какая разница, если так?
Был уже почти рассвет; праздник скоро утихнет. Если она собирается его поцеловать, надо сделать это сейчас.
- Вот здесь, кажется, достаточно тихо, - сказала Лараджин, кивнув на тень за каким-то искусно вылепленным кустарником у задних ворот храма.
С пылающими от страсти голубыми глазами, Броклин отвёл ветви в сторону и повёл её в тень. Задрожав от нетерпения, Лараджин последовала за ним. Затем она наступила на что-то мягкое, наполнив воздух мерзким, зловонным запахом.
Стук копыт вырвал Лараджин из мысленного тумана, в котором она блуждала.
- Берегись! – крикнул мужской голос. Подняв взгляд, Лараджин увидела мчащуюся прямо на неё упряжку и поняла, что стоит посреди дороги, не обратив внимания на только что возникшую из-за угла карету. Охнув, она отскочила в сторону, а карета промчалась мимо. Лараджин в растерянности огляделась. Она стояла у высокой стены, в половине квартала от открытых ворот. В следующий миг она узнала задний вход в храм Сьюн. Двинувшись туда, она споткнулась, наступив на подол. Посмотрев вниз, Лараджин увидела, что на ней – её лучшее платье, которое подарила девушке госпожа Тазиенна. На востоке едва занимался закат, окрасив небо розоватыми красками. От Высокого моста раздавался звон колокола, отмечавшего начало нового дня; два удара, затем тишина, затем ещё два удара. Начало второго дня. Второго?
Лараджин нахмурилась, прислушиваясь к музыке и смеху, доносящимся из храма Сьюн. Что-то было неправильно. Сегодня был первый день. Сегодняшним утром решится судьба Броклина. Если он добился успеха на всенощном бдении, ему предстоит путешествие в Ордулин. Лучше поспешить назад в Штормовой Предел, если она хочет увидеть его прежде, чем…
У Лараджин перехватило дыхание, когда она увидела знакомые широкие плечи и светлые волосы. Броклин вышел через задние ворота храма. Подобрав платье, Лараджин заспешила к нему. Однако когда она приблизилась, он резко остановился и окинул взглядом улицу, широко раскрыв глаза от растерянности.
- Лараджин? – озадаченно спросил он.
Лараджин резко остановилась. Неожиданно она поняла, что не знает, что сказать. Броклин впервые заговорил с ней, и от волнения она онемела.
Как и Лараджин прежде, Броклин уставился на свою одежду.
- Что происходит? – спросил он. – Что я здесь делаю?
Беспокойство Лараджин становилось всё сильнее. Что-то странное произошло не только с ней – каким-то образом она встала с кровати, надела лучшее платье и во сне дошла до самого храма – но и с Броклином тоже. Может, здесь замешана магия?
Может быть, богиня любви вытащила их из постелей, чтобы подстроить романтическую встречу?
- Я не должен быть здесь, - сказал Броклин, глядя на храмовую стену, как будто только что увидел её. – До сегодняшней ночи, по крайней мере.
Он повернулся, готовый уйти.