Вся жизнь Касбы на виду… Женщины склонились над котлами и кастрюлями. Мужчины ютятся в кустарных мастерских. В кафе, если так можно назвать клетушку с единственным столиком, старики ведут степенный разговор.
Касба, которая начала застраиваться в XI веке, — прошлое Алжира, история города и страны. Поэтому в первую очередь гостям спешат показать Касбу. Именно, спешат… Недалек тот день, когда район опустеет. Постепенно в новые дома большого города переселяются жители каменного лабиринта…
Здесь жили несколько поколений, для которых небо всегда было в виде узкой полоски, прикрытой дымом домашних очагов. Через эти щели солнце не могло дотянуть лучи до постоянно сырых ступеней.
Лабиринт, куда французские колонизаторы годами сгоняли бедноту, неожиданно оправдал свое название: Касба в переводе — цитадель. Здесь в период национально-освободительного движения 1954―1962 годов прятались подпольщики, останавливались партизанские отряды. Редко колонизаторы рисковали появляться, особенно ночью, в глухих, настороженных переулках.
Металлическая лестница выводит из Касбы на широкие улицы. Другой мир… Белые здания, пальмы и цветы. И конечно, огромное, чистое небо. Возможно, где-нибудь в приземистом домике при свете коптилки об этом мире мечтал поэт Анри Крес. Он утверждал, что в аэропорту его города будут высечены для гостей слова приветствия: «Вы в свободной стране».
…В ботаническом саду Дэссей прозрачно-синее небо опускается на кроны пальм. Здесь собраны десятки редких растений из Индии, с Явы и Цейлона… Алжирские операторы выбрали хорошую площадку. В просвете деревьев виднеется море… А над садом возвышаются белоснежные здания.
Шли съемки народных танцев. Режиссер остается режиссером, в какой бы стране он ни жил. Пятый и десятый дубль ему не нравились, и он, сердито отдуваясь, сел отдохнуть. Режиссер считал, что артисты его окончательно измучили… Они же были противоположного мнения.
Воспользовавшись сердитой паузой, я познакомился с одним из операторов. Малек вырос в Касбе. Мальчишкой мотался по сырым лестницам, сообщая взрослым о приближении французских патрулей. Он слышал выстрелы, видел кровь.
— Нас много было, таких мальчишек… Нас называли «Молодой гвардией».
— Хорошо называли.
Малек смущенно пожал плечами.
— Мы столько не сделали.
— Вы тоже сражались.
— Олег Кошевой был солдатом? — неожиданно спросил Малек.
— Конечно. Настоящий солдат.
Он помолчал, вероятно, вспомнил прошлые тревожные дни, потом снова стал рассказывать о себе.
— Сейчас я живу на бульваре Анатоля Франса… Название этой улицы мы сохранили. Очень хороший писатель… Среди французских кинематографистов у нас тоже много друзей.
Малек сказал этим все о своем отношении к колонизаторам и к народу, к его культуре.
Не обошлось без традиционного вопроса о его будущих планах.
— Конечно, я еще мало работаю. Но хотелось бы сделать ленту о молодежи Алжира. Такие фильмы есть… Но я бы начал ленту с переулков Касбы, с мальчишек, которые оттуда бегают в школы, вниз, в центр города… Представляете…
Он рассказывал о пути героев своей будущей ленты. О пути в буквальном смысле слова. Мальчишка пробегает оживленную площадь у мечети-усыпальницы Сиди Абдерахмана и мечети Рыбаков… И дальше, мимо Алжирского университета и Национальной библиотеки…
— Представляете… Расстояние в восемь веков, тревожных, напряженных… А потом солнце… Много-много света… Как здесь…
Он задумался.
— Потом на экране появятся новые герои. Чуть старше… Они ищут в пустыне воду… Вам не доводилось там бывать? Рядом с колодцами вырастают рощи финиковых пальм. Я снимал уже… В поисках воды нам очень помогают советские специалисты…
Малек заметил, что режиссер поднимается, и поспешил закончить:
— Планы большие…
— Мы будем ждать ваш фильм…
Раздался резкий хлопок в ладоши.
— Танец называется «Всадники», — сообщил Малек. — Он совсем не воинственный…
Под бурную восточную музыку мчались всадники, сопровождая своего друга в соседнюю деревню в гости к невесте.
Понятное беспокойство
Несколько советских хлопкоробов стоят и с удивлением рассматривают «ватное» дерево. Плоды — продолговатые коробочки — почти уже созрели. Молодой африканец, понимая любопытство гостей, приподнимает плод, потом трясет за край своей вылинявшей рубашки: вот что дает дерево!
Председатель колхоза «Ленин юли» Букинского района Ташкентской области Ислам Борходжаев просит показать, как потом обрабатывается темно-сероватое волокно.