Джентльмен, для которого весьма кстати была исполнена эта работа, желая вознаградить нагого финнодери, велел положить для него в его обычное убежище несколько предметов одежды. Волосатик, заметив одеяния, поднимал их одно за другим, так выражая по-мэнски свои чувства:
Повторяя эти слова, он удалился с печальным причитанием[139], и теперь —
Многие старые люди оплакивают исчезновение финнодери, ибо говорят: «С тех пор как он лишился своей земли, мир перестал быть веселым».
Кутлар МакКуллох
— Поторопись, хозяйка, — укладывайся, и уходим. Нынче здесь будет Кутлар МакКуллох[141].
— Галлоуэйский вождь?[142] Не может этого быть. Он охотится за рыбачьими судами далеко в море. Ветер свеж и дует он с суши, — морской король занят другою работой.
— Поспеши, хозяйка! Так же верно, как то, что я грешник, — МакКуллох будет первым к обеду. Я видел его широкий парус, когда стоял на утесе; я уверен, он будет здесь очень скоро. Так что поднимайся, и уносим ноги, пока еще можем. Его корабли встают на якорь в Заливе Рэмси[143].
— Ах, ветер дует свежий и море штормит, до завтра у нас довольно времени! Бен Варри[144] оградила весь берег цепью. И сегодня свадьба у Милехарана![145] Есть суп, есть баранина, чтобы поставить на стол, и пол в амбаре выметен для плясунов.
— Слушай, что я говорю! Ведь это не шутка. Кутлар МакКуллох приметил дымок[146]. Если ты будешь медлить и дальше, нам станет темно от галлоуэйцев в дверях. Припасы хватай, поднимай скотину и прибей тех малых, которые хорохорятся.
— Ладно, тогда поспешим из церкви, и я поскорее устрою пир. Мы съедим все что сможем, выпьем самое лучшее. Пусть тогда бродяги сходят с приливом на берег — добро пожаловать на кости с приправой из тяжелых тумаков. У нас Дони Мор[147], ты сам и еще два десятка; вы пригвоздите бродяг этих к полу.
— Совет твой хорош, и дух твой отважен. Пусть не скажет никто, что у мэнцев робкие сердца. Шиш МакКуллоху! Так что выноси вино и проси Дони Мора сюда обедать. Он сядет рядом с Джен, королевой его сердца, и выпьет эля за свою дорогую малышку. Я позабочусь о жите, об овцах и о бычке, схороню их от ведьм и от МакКуллоха. Долго ль будет являться за данью разбойничий вождь и уносить все не слишком горячее и не слишком тяжелое? Однако поздно бежать, когда Кутлар у порога.
— О, Бен Варри в море, и она будет править волнами.
— Может, смягчится сердце человека, полное гневом, при взгляде на твое доброе личико и от запаха твоего отменного супа. Однако сюда едет свадебный поезд, веселый и людный. Все для обеда готово, поэтому дай мне руку и закрепи здесь стол. Мы съедим все что сможем, а МакКуллох пускай по канату отправляется к рыбам.
Чашки с супом весело пошли по кругу, черпак тотчас глубоко погрузился в хаггис[148], всяк протянул свою миску за долей снеди, когда — «Слышите топот, МакКуллох здесь! Парни, вскочили! Девки, прячьте все мясо! Мы заставим этих бродяг быстро сыграть отбой».
МакКуллох перешагнул порог, с улыбкой оглядел изобильный стол:
— Слишком поздно торопитесь, добрые люди, — МакКуллох пришел, и корабль его в бухте у Ята[149]. Суп его не волнует, без супа он обойдется, зато хаггис с бараниной — это доля МакКуллоха.
Пиратов было много, свадебных гостей мало, так что пираты уселись за баранину и за тушенку.
Но с того дня по сей день, как велит наш северный обычай, не доверяем мы ни ветру, ни чарам морской девы, а едим первым делом наше любимое мясо и за супом толкуем о деяньях МакКуллоха.
Бурый Берри
Ну, Бурый Берри[151], где ты бродишь, если не обходишь Барруль[152] по зеленому склону? Ну, Бурый Берри, где ты бродишь? Не спрятана ли твоя шкура в Куррахе Тростника?[153]
139
…
[42, р. 325].
То же рассказывали о валлийских и корнских «pixies».
140
«Кутлар МакКуллох» — баллада, сочиненная в первой половине XIX века «одним старинным жителем» острова Мэн (имя его неизвестно), вероятно, англичанином, который был хорошо знаком с преданиями и обычаями мэнцев [63, р. 49].
Во всяком случае, впервые баллада эта напечатана на английском языке в собрании мисс Э. Куксон «Legends of Manxland. Douglas, 1859». В основе баллады лежит устное предание, которое может восходить к XVI веку, когда свежа была память о визитах на остров шотландского пирата Кутлара МакКуллоха. Баллада построена в форме диалога между мэнским фермером и его женой и должна объяснить происхождение обычая, бытовавшего на севере острова, в округе Кирк Бриде: есть за обедом сначала мясо, а потом уже суп.
Перевод сделан по изданию:
141
142
143
144
См. также «Теваль, королевна океана» и «Русалки» в наст. изд.
145
Милехаран жил, вероятно, в начале XVI века в северной части острова и был соседом героев нашей баллады.
146
147
148
150
Традиционная песнь, обе версии которой содержатся в манускрипте Мэнского Музея, датируемом приблизительно 1830–1840 гг. Первая версия песни состоит из семи строф с рефреном, вторая — из пятнадцати строф. В краткой версии отсутствует «тема» Маргайд-в-Переднике, зато рефрен и две последние строфы ее являются «ключом» ко всей песне, — однако их нет во второй, пространной версии. Поскольку два этих текста дополняют друг друга, мы сочли возможным соединить их в нашем переводе.
В упомянутый манускрипт песнь могла попасть из «старшей» рукописи либо прямо из устной традиции, где она бытовала и в начале XX века [39, S. 194]. Традиция эта достаточно древняя: в 1700 году перед церковным судом в округе Мароун предстала женщина, которая называла священника «воровским отродьем и семенем Бурого Берри» [39, S. 198–199].
Содержание песни вкратце таково. Хозяин пропавшего вола (Бурого Берри) напрасно обходит горы: ведьма по имени Маргайд-в-Переднике уже зарезала и освежевала вола, распределив Мясо по разным местам. Песнь заканчивается пожеланием, дабы «мясники» Бурого Берри, т. е. Маргайд и ее сообщники, были повешены, иначе в тех краях не будет урожая. Это позволяет предположить, что вол Бурый Берри был каким-то образом задействован в календарно-аграрных обрядах на севере острова. Об этом свидетельствует и обращение (рефрен) в начале песни: «Ну же, гони прочь долгую зиму и дай нам немного жита на лето».
Перевод сделан по изданию: Broderick
151
В нашей песни, однако, эпидемия не упоминается. Бурого Берри должны были принести в жертву ради урожая. Маргайд-в-Переднике, украв и зарезав вола, лишила народ той округи возможности принести его в жертву. Быть может, она сама совершила жертвоприношение, только с противоположной целью — хотела навести голод? Теперь спастись от неурожая можно лишь в том случае, если «мясники Бурого Берри обмякнут на виселице».
В кельтской традиции известны разные варианты ритуальных жертвоприношений: например, «праздник быка» в столице верховных королей Ирландии, Таре. «Праздник этот представлял собой сложный гадательный обряд, в ходе которого приносили в жертву священного быка. Из мяса этого быка варили затем особую похлебку, над которой друиды пели заклинания. После этого специально избранный муж, над которым пели заклинание правдивости, должен был отведать похлебки и мяса быка и лечь спать, а во сне ему явится будущий король» [28, с. 280].
Впрочем, для чего именно Маргайд украла вола, можно только гадать. Дж. Бродерик стремился найти в образе Berrey Dhone черты сходства с известным персонажем гэльской традиции — Старухой из Берри (Caillech Berri). С этой Старухой, конечно, имеет сходство не сам вол, а его «мясник», Маргайд-в-Переднике. Самого же Бурого Берри можно сопоставить с Бурым из Куальнге — Быком, который стал главным «виновником» ирландской эпопеи «Похищение Быка из Куальнге» [26].
152
153