И поскольку они свято верят, что первыми обитателями их острова были фэйри, то держатся мнения, что сей маленький народец по-прежнему обитает между ними. Их называют добрым народом и говорят, что они живут в пустошах, в лесах и в горах, а больших городов избегают из-за бесчинств, что творятся там; благословенны все дома, кои посещают они, ибо порока они бегут.
Бесстыжим нечестивцем сочли бы того, кто позволил бы своим домочадцам лечь спать, не поставив первым делом кадку либо ведро, полное чистой воды, дабы гости эти омылись в ней, — стоит лишь хозяевам смежить глаза, уверяют жители, фэйри непременно делают это, куда б ни соизволили прийти.
Если случится, что вещь затеряется и найдется снова в каком-либо неожиданном месте, вам тотчас говорят, что это фэйри взяли и возвратили ее; если вам случится упасть и ушибиться, — это фэйри подложили вам что-нибудь на дороге, чтобы вы свалились, в наказание за какой-либо грех, содеянный вами.
Теваль, королевна океана
В старинные дни жил на острове Мэн кузнец богов Кулан[54]. Это было время, когда Конхобар[55] находился при дворе короля Ульстера и не имел ничего, кроме меча в руке. Был он знатным красивым юношей, и пришло ему в голову сделаться королем самому. Поэтому пошел он однажды к друиду из Клохера[56], чтобы спросить у него, как это лучше сделать. «Отравляйся на остров Мэн, — сказал друид. — Там ты найдешь великого кузнеца Кулана. Попроси, чтобы он сделал тебе меч, копье и щит, — с ними ты завоюешь королевскую власть над Ульстером».
Конхобар пошел прочь, нанял лодку и вышел в море. Он высадился на Мэн и направился прямо к кузнице Кулана. Когда он добрался до нее, была ночь, и красное пламя горна блистало сквозь темноту. Из кузницы слышалось гуденье мехов и удары молота о наковальню. Когда он подошел ближе, огромный, величиной с теленка пес стал лаять и громоподобно рычать, вызывая из дома хозяина.
«Кто ты, юноша?» — спросил тот.
«О, Кулан! — вскричал Конхобар. — Я пришел от друида из Клохера, он велел мне просить тебя сделать для меня меч, копье и щит, ибо только с оружием, изготовленным тобою, могу я завоевать королевскую власть над Ульстером».
Лицо Кулана вначале потемнело, однако, присмотревшись к Конхобару, он увидел, что у того облик человека, который далеко пойдет, и он сказал: «Оно будет сделано для тебя, но ты должен подождать, ибо работа долгая». Так Кулан начал изготовлять оружие, а Конхобар остался ждать на острове.
В одно прекрасное майское утро[57], когда солнце только что взошло над Кронк-ин-Ирре-Ла[58], он прохаживался по берегу, спрашивая себя, как долго еще Кулан будет делать ему оружие, и думая, что пора ему возвращаться. Прилив отхлынул, и на мокром песке сверкало солнце. Внезапно он увидел, как на гребне волн в нескольких шагах от него что-то поблескивает. Он подбежал туда и узрел самую прекрасную женщину, какую когда-либо видел; она крепко спала. Ее волосы были золотые, как цветущий дрок, ее кожа была белее, чем морская пена, ее губы были красны, как коралл, а щеки ее розовели, как облачка, что проплывают перед ликом встающего солнца. Края ее платья из многоцветных водорослей воздымались и опадали в такт колыханью волн. Жемчуга светились на ее шее и запястьях. Конхобар стоял и смотрел на нее. Он знал, что это морская дева[59] и что как только она проснется, то ускользнет обратно в океан и будет потеряна для него. Поэтому он крепко связал ее своим поясом.
Затем она пробудилась, открыла свои глаза, синие как море, и когда увидела, что она связана, то в ужасе закричала: «Отпусти меня, человек, отпусти меня!» Конхобар не отвечал, и тогда она снова воскликнула: «Отпусти меня, умоляю тебя!» — голосом, нежным, как музыка Хом Мора, Чудесного Скрипача[60].
В это время Конхобар чувствовал, что отдал бы все, что имеет, чтобы удержать ее. Он ответил с трепетом: «Женщина, сердце мое, кто ты?»
«Я Теваль, королевна океана, — сказала она, — освободи меня, прошу тебя».
«Но если я освобожу тебя, — сказал Конхобар, — ты покинешь меня».
53
Устное предание из собранной в начале XX века коллекции Софии Моррисон. Остров Мэн в общей для гэлов традиции связан с Ирландией многими нитями письменных и устных повествований. Кроме известного нам Мананнана, фигурирующего в т. н. Мифологическом цикле ирландских сказаний, с островом Мэн общая традиция связывает героев цикла Ульстерского, цикла Королевского и, наконец, цикла Финна. Причем между текстами, записанными в средневековой Ирландии, и преданиями, бытовавшими на острове Мэн в устной форме, видно большое соответствие. Это доказывается, между прочим, и текстами, приведенными в наст. изд.
«Теваль, королевна океана» — мэнское предание, которое записано в начале XX века, но имеет прямое отношение к Ульстерскому циклу, который складывался задолго до конца XI века, когда основные его тексты были переписаны в «Книгу Бурой Коровы».
Можно сказать, что устная мэнская традиция сумела до XX века сохранить древнюю Память, общую для Мэна с Ирландией.
Перевод сделан по изданию:
54
На Кулана были перенесены многие характеристики «первокузнеца» Племени Богини Дану по имени Гоибниу, который возглавлял в ним Племени сословие Aes Dana, то есть Людей Искусства. В сказании «Битва при Маг Туиред», например, читаем: «Собрались у Луга величайшие из Племен Богини Дану, и спросил он [Луг] у своего кузнеца Гоибниу, как сумеет тот послужить им своим искусством. „Нетрудно ответить, — промолвил кузнец, — коли даже случится ирландцам сражаться семь лет, то вместо любого копья, соскочившего с древка, или меча, что расколется в схватке, смогу отковать я другие. И уж тогда ни один наконечник, откованный мною, не пролетит мимо цели, а кожа, пронзенная им, не срастется вовеки“». И действительно, написано далее, «все их [Племени Богини Дану] притупленное и треснувшее оружие на другой день оборачивалось целым, ибо кузнец Гоибниу без упали выделывал копья, мечи и дротики» [27, с. 42–43].
Известно, что древняя Европа относилась к сословию кузнецов с мистическим почтением, которое сохранилось в устной и письменной традиции кельтов. Роберт Грейвс справедливо пишет, что «в бронзовом веке и в начале железного века кузнецы, которые, как поэты и врачеватели, непосредственно подчинялись Музе, никогда не украшали свои работы бессмысленным орнаментом. Все, что они делали, — меч, наконечник копья, щит, нож, ножны, застежка, кувшин, кружка, ведро, зеркало, — имело магические свойства, о которых говорили форма и размеры узоров» [3, с. 334].
В ирландской «Книге Гимнов» (XII в.) сохранилась молитва св. Патрика, в которой он просит защиты «против чар женщин, кузнецов и друидов» [71, р. 295].
55
В ирландской традиции вокруг Конхобара группируется один из трех воинских «орденов» страны, а именно «орден» Красной Ветви, главные герои которого — Кухулин, Конал Кернах и некоторые другие.
В Ульстерском цикле сказаний Конхобар становится королем Ульстера, сместив прежнего короля, Фергуса Мак Ройха, однако не силой, как в мэнском предании о Теваль, а обманом: Фергус женился на матери Конхобара (Несс) и в качестве свадебного дара предоставил свой трон ее сыну — «на зиму и лето», что означало не только «год», но и «вечность» [28, с. 99 и 174].
56
57
В кельтской традиции многие важные встречи случаются именно на Бельтан, как, например, встреча Томаса Рифмача с Королевой фей [33, с. 90–105].
58
59
…
Клан Маккей в горной Шотландии, по преданию, происходит от такой морской девы [34, с. 451].
См. также рассказ Георга Вальдрона о русалках на Мэне в наст. изд.
60
У. Б. Йейтс писал об ирландских фэйри: «Множество старых красивых мелодий Ирландии — это просто их музыка, подслушанная украдкой» [8, с. 9]. Джон Рис отмечал, что «мэнские фэйри, кажется, так же музыкальны, как их сородичи повсюду», и что на Мэне, как и в Уэльсе, иные мелодии заимствованы у фэйри [71, р. 292].