Память острова Мэн

Что до Бланайд, то она сказала Курои, что он должен построить себе каменную крепость, которая превосходила бы все королевские крепости Ирландии, а сделать это можно вот как — нужно отправить клан Дедад собирать и сносить в одно место все большие камни, что стоят в Ирландии[82], дабы сделать для него каменную крепость. А целью Бланайд при этом было, чтобы клан Дедад был рассеян по отдаленным областям Ирландии вдали от Курои, когда Кухулин придет похитить ее. И вот, когда Кухулин услышал, что клан Дедад разбросан таким образом по всей Ирландии, он скрытно вышел из Ульстера с войском, и о нем ничего не известно, пока он не достиг дубового леса, что находился рядом с крепостью Курои. И когда он прибыл туда, то послал Бланайд тайную весть, что он с войском тут; она же дала ему знать, что украдет меч Курои, а вслед за тем выльет чан свежего молока в реку, которая протекала от усадьбы через лес, где находился Кухулин.

Вскоре после того, как его известили об этой примете, он увидел, что течение становится белым от молока. И вслед за тем они напали на крепость, набросились на Курои в укрытии и убили его, одинокого и безоружного, каким он был[83]. А помянутая река была названа Фионглайс (Белый Ручей) из-за того, что стала от молока белой.

Филид Курои, которого звали Ферхертне[84], отправился вслед за Бланайд в Ульстер, надеясь улучить возможность убить ее в отместку за Курои; и, добравшись до Ульстера, он нашел Конхобара, Кухулина и Бланайд в окружении множества людей на вершине Кенн Беара. И когда филид увидел Бланайд, стоявшую там на краю пропасти, он пошел к ней, обнял ее руками и внезапно бросился вместе с ней в пропасть. Так они вдвоем и погибли[85].

Осада острова Фалга

[86]

В поход я отправился, о Лоэгайре, и прибыл тогда в Страну Скат:[87]
Дун Скайт[88] в ней с затворами железными —  я наложил руку на него.
Семь стен вокруг этого града — ненавистна крепость была:
Частокол железный на каждой стене, на котором девять голов.
Железные врата с каждой стороны — защита не сильная против нас:
Я ударил по ним ногой и разбил их вдребезги.
Была в дуне яма, принадлежавшая, говорят, королю:
Десять змеев вырвалось через край ее, — великое было дело!
После этого я напал на них, хоть громадно было их скопище,
Пока не раздробил я их меж двумя моими кулаками.
Был там дом, полный жаб, которых выпустили на нас;
Злобные чудища с клювами, что целились мне в лицо;
Свирепые, подобные драконам чудища были посланы против нас;
Сильны были их чародейства[89].
После этого я напал на них; когда они набросились на меня,
Размолол я их на кусочки меж двумя моими ладонями.
Был в этом дуне котел — теленок трех коров;[90]
Тридцать туш мясных вмещались в него и не были ему в тягость.
Коровы навещали часто котел, — восхитительно было соперничество, —
Не отходя от него ни с какой стороны, пока не наполнят его.
Было много золота и серебра в нем — замечательная находка:
Этот котел был нам отдан дочерью короля.
Трех коров захватили мы; они храбро поплыли по морю:
Был груз золота для двоих мужей у каждой из них на шее.
После того как попали мы в море, простирающееся на север,
Народ в куррахе[91] моем поглощен был свирепой бурей.
Затем я повлек по воде их, — хоть опасность была остра, —
Девять человек на каждой моей руке, тридцать на голове,
Восемь по обоим моим бокам цеплялись за мое тело.
Так плыл я по морю, пока не добрался до пристани.

82

…большие камни, что стоят в Ирландии… — Скорее всего, речь идет о менгирах, то есть о вертикально стоящих одиночных камнях, рассеянных не только по Ирландии, но и по другим областям кельтской Европы загадочными предшественниками кельтов — создателями мегалитической культуры, которые могут ассоциироваться с Племенем Богини Дану.

В сказании «Болезнь Кухулина» герой во время Самайна охотится на двух чудесных птиц, явившихся ему над озером, и ранит одну из них. После этого «он прислонился спиной к высокому плоскому камню. Тоска напала на него, и вскоре он погрузился в сон. И во сне явились ему две женщины» — жена Мананнана по имени Фанд и сестра ее Либан, одна в пурпурном плаще, а другая в зеленом. Они начали бить Кухулина плетью и били, «пока он не стал уже совсем близок к смерти; тогда обе они исчезли» [7, с. 635].

В сказании «Смерть Кухулина» говорится, что он «подошел к высокому камню, что стоял на равнине, и привязал себя к нему, ибо не хотел умирать ни сидя, ни лежа, а только стоя»; так он и умер, привязанный к менгиру [26, с. 340].

Эти-то менгиры, которые были «вратами» в Иной Мир и «следами» его обитателей, и предполагалось использовать в строительстве крепости Курои. Известно, что Сыновья Миля, т. е. гэлы, предпочитали строить из дерева, тогда как камень широко использовали их предшественники [69, р. 153]. Однако ведь сам Курои, по существу, — персонаж иномирный.

83

…убили его, одинокого и безоружного… — Версия «Желтой Книги из Лекана» сообщает, что Курои был убит при следующих обстоятельствах: Бланайд стала его мыть и привязала его волосы к ложу, затем украла его меч и открыла ворота крепости [35, р. 330]. Из сказания «Пир у Брикриу» известно, что Кухулин и его друзья ранее приходили в крепость Курои с миром и были хорошо, хотя и причудливо, приняты. В этом сказании Курои и его крепость представлены особенно гротескно [35].

84

Филид — «имя, относившееся к ученому, знатоку в литературе и философии; искусство стихосложения, поэзии, входило в состав первой из них» [68, р. 2]. «Словарь Кормака» (ок. 900 г.) производит слово «филид» от Fi — «яд, отрава» и от Li — «блеск, красота»: «…Это значит, что сатира поэта была ядовитой, хвала же его — блестящей и прекрасной» [69, II, р. 49]. Про филида говорилось: «Перед ним отступают озера и реки, когда он уязвляет их, насмехаясь над ними, и они вздувают перед ним свои воды, когда он их хвалит» [13, с. 100]. Отчего филид Ферхертне, имея возможность отомстить за гибель своего патрона обычным для филидов образом, то есть сочинить песнь поношения, от которой лицо жертвы покрывалось волдырями и она «теряла свое лицо», — отчего Ферхертне вместо этого отомстил как простой смертный, да еще пожертвовав собою? Вероятно, оттого, что он имел дело не с кем-нибудь, а с Бланайд.

Ферхертне. — После гибели Курои филид его по имени Ферхертне «сочинил элегию в честь павшего героя, в которой славит его доблесть, благородство, честь, также его щедрость к поэтам и мудрецам и вдобавок приводит длинный список даров и подношений ему самому», то есть Ферхертне [69, II, р. 9]. Элегия эта сохранилась и дошла до нас.

85

Так они вдвоем и погибли. — В «Желтой Книге из Лекана» сохранилась поэма Фланна Мак Лонана Фланнагана (IX в.) о «трех трагических смертях»: смерти Курои, Бланайд и Ферхертне. В ней рассказывается о том, как после гибели Курои филид Ферхертне убежал в горы Киаррайге и вскоре задумал отомстить Бланайд. Он отправился на север и в должное время прибыл в Эмайн-Маху, где был радостно встречен своей бывшей госпожой, Бланайд, и ее новым мужем, Кухулином. Вскоре после этого Конхобар и жители Ульстера собрались у обрыва пропасти, и Ферхертне привел свой план в исполнение. «Это и была трагическая смерть троих: Курои, неверной его жены Бланайд и верного его поэта и арфиста Ферхертне» [69, II, р. 97].

86

«Осада Острова Фалга», как мы озаглавили этот текст, — поэтический фрагмент из сказания «Призрачная колесница Кухулина», которое содержится в «Книге Бурой Коровы» (ок. 1100 г.). Сказание повествует о том, как св. Патрик, стремясь обратить ирландского короля Лоэгайре, сына Ниалла (правил в 427–462 гг.), в христианскую веру, по его просьбе вызывает из преисподней Кухулина на призрачной колеснице, который, рассказывая о своих деяниях королю, убеждает его принять веру Патрика. «Сказал Лоэгайре Патрику: „Никоим образом не уверую я ни в тебя, ни в Бога, покуда не вызовешь ты Кухулина во всем его величии, каким запечатлен он в старинных сказаниях, дабы мог я увидеть его и мог обратиться к нему, присутствуя здесь; после этого я поверю в тебя“» [35, р. 347]. Рассказ Кухулина о его визите в «Страну Скат» цитируется в той версии «Гибели Курои», что содержится в «Желтой Книге из Лекана» (конец XIV в.): «Посему сказал Кухулин в „Призрачной Колеснице“…» [35, р. 328]. Это означает преемственность традиции о походе воинов Ульстера на «Остров Людей Фалга», иначе Мэн, и доказывает тождество «Страны Скат» с этим островом.

Перевод сделан по изданию: O'Beirne С. J. The Phantom Chariot of Cu Chulain // Ancient Irish tales / Ed. by T. P. Cross and С. H. Slover. New York: Barnes and Noble Inc., 1969.

87

Страна Скат. — «Scath» значит «тень, призрак». Наставницу Кухулина в боевом искусстве, королеву-воительницу, что жила где-то на уединенном острове в Альбе, то есть Шотландии, звали Скатах, — имя с корнем «Scath» [26, с. 42–54].

88

Дун Скайт («Крепость, или Град Тени»), описанный в нашей поэме, — тот же дун, что захватили ульстерцы в сказании «Гибель Курои», и речь в обоих текстах ведется об одной и той же экспедиции на остров Мэн.

В упомянутой нами поэме Талиесина «Добыча из Аннувна» подобный дун на острове также описывается как «совершенное узилище» Каер Сиди, с «тяжкими мрачными узами», в котором властители его «в сумерках и черноте [ночи] смешивают искрящееся вино»; здесь хранятся сокровища Аннувна: Котел, обогреваемый дыханьем девяти дев, и Крапчатый Бык с крепким поводом [72, p. XXII–XXIV].

В ирландском «Приключении корноухого пса» «остров друидов — это темный остров, на котором царит мрак» [13, с. 227].

89

…Сильны были их чародейства. — Ср. в «Гибели Курои» о «сноровке в волшебстве» у защитников дуна на острове. В поздней традиции сохранились представления о причудливых обитателях этого дуна и не менее странных средствах, которыми они стремились оградиться от всякого вторжения. Р. Грейвс упоминает, например, что «в замке на острове Мэн, принадлежавшем Мананнану, три журавля сторожили у ворот, отгоняя пришельцев: „Не входите! Идите прочь! Держитесь подальше!“» [3, с. 264].

Здесь уместно вспомнить куда более древнее свидетельство, а именно Плутарха (De defectu oraculorum, 18), которое вполне могло относиться к острову Мэн: «По словам Деметрия, большинство из островов, окружающих Британию, пустынно; они расположены далеко друг от друга, и некоторые из них названы по именам демонов или героев. Пустившись в плаванье по этим областям по приказу царя, он высадился, чтобы собрать сведения, на ближайшем из этих пустынных островов; на нем было немного жителей, но в глазах британцев они священны, и это служит им защитой от всякого ущерба с их стороны; когда он прибыл, в воздухе возникло великое волнение, сопровождавшееся множеством небесных знамений; с воем дули ветры, и молнии сверкали во многих местах; затем, когда вновь установилось затишье, островитяне сказали, что на какое-то высшее существо нашло помрачение» [13, с. 227–228].

Можно сказать, что таким образом остров (вероятно, Мэн либо Англси) реагировал на вторжение. См. также примечания к «Балладе о Мананнане» в наст. изд.

90

Был в этом дуне котел… — В «чудесно-вещной» кельтской традиции Котел является одной из главных «чудесных вещей». Котел Дагды из Племени Богини Дану в Ирландии был «котлом изобилия» — «не случалось людям уйти от него голодными» [27, с. 33], — и его подобия нередко встречаются в ирландских сказаниях: «он функционирует как котел изобилия, как средство воскрешения и как символ верховной власти» [32, с. 163].

Котел Керидвен в Уэльсе был «котлом вдохновения», и этот котел тождествен Котлу Аннувна из поэмы Талиесина. Мальчик Гвион Бах стал бардом Талиесином, вкусив варева из котла ведуньи Керидвен [28, с. 261].

На известном кельтском котле из Гундеструпа (II–I вв. до н. э.), найденном в Ютландии, изображен исполин, окунающий воинов в котел, — божество, которое производит воскрешение или, возможно, инициацию воинов [32, с. 282–284].

«Святой Грааль» из артуровского круга романов — христианское переосмысление кельтского чудесного Котла [20, с. 780]. «Этот котел имеет силу давать жизнь, обеспечивать обильной пищей и даровать его обладателю редкую удачу. Им обладали боги и богини, но он потом снова и снова утрачивался. Скрываемый и снова находимый, он пребывает в самом центре древних британских мистерий, которые были, в сущности, кельтскими» [23, с. 19].

Важно отметить, что Котел или Чаша — символ по преимуществу женский, и принадлежит эта чудесная вещь именно Женщине («Котел Керидвен»), даже если об этом не говорится впрямую. Ср. в нашем тексте: «Этот котел был нам отдан дочерью короля».

…теленок трех коров… — Это коровы Иухны, владетеля острова, отца Бланайд, которая названа здесь просто «дочерью короля» (см. примечания к «Гибели Курои» в наст. изд.).

91

Куррах — традиционный водный транспорт кельтов. «Куррах был лодкой или каноэ, состоявшей из легкого деревянного каркаса, покрытого звериными шкурами» [70, р. 310]. У бриттского историка VI века Гильдаса читаем, например: «…Ужасные полчища скоттов и пиктов тут же высадились из своих курук [куррахов], на которых плавали как через проливы, так и в далекие моря» [2, с. 216].