Начальник сказал: «Вон там спускается по полю Дармот, — иди и преврати его в коня». Когда Дармот услышал это, он стал молиться и креститься, но был не в силах сдвинуться с места, на котором стоял, ибо был в великом страхе.
Перед ним возник Фир Дариг — он был одет в красное, на его голове была красная шапка, в руке его был остроконечный меч, и он сказал Дармоту: «Я не боюсь твоих молитв и крестов». Он коснулся Дармота мечом, и Дармот вмиг превратился в коня[167] — с Фир Даригом на спине. И Фир Дариг поскакал на нем к войску, и скакал, пока не вернулся к своим.
Тогда начальник отдал им приказ выступать. И вот они стремительно понеслись прочь, и мчались, пока не добрались до моря. Тогда вождь велел им переправиться через море. И вот они поскакали по волнам — с Дармотом, скачущим впереди и Фир Даригом на его спине, — пока не прибыли к чужому берегу. Казалось, это была весьма плодородная страна, ибо там в изобилии рос табак.
Когда они высадились, то лицом к лицу столкнулись с другим войском и сразу же начали сражение. И долго кони наскакивали на коней, а воины размахивали мечами по сторонам, и нельзя было сказать, кто же победит, до тех пор, пока Дармота слегка не ранил под глаз меч одного из врагов. Дармот тогда пришел в бешенство, рассвирепел, начал трясти, колотить и размахивать хвостом, опрокидывать вражеских коней на землю, и вскоре враги повернулись к ним спиной и помчались прочь, оставляя поле битвы за ними. Так благодаря Дармоту они победили[168]. А когда все враги исчезли, начальник велел им собрать добычу и спешно готовить ужин, с тем чтобы все были готовы возвратиться до рассвета домой.
И вот, пока одни из них собирали добычу, а другие готовили ужин, Дармот в это время отдыхал. Вождь высоко отозвался о нем, потому что он добыл для них победу над врагами. Вскоре вся добыча была собрана, а ужин готов. Тогда все они сели за обильную трапезу[169]. Дармот тоже занял место, чтобы есть и пить вдоволь вино и крепкие напитки; и они ели и пили, покуда не насытились. Затем начальник велел им садиться на коней и приготовиться, когда он прикажет, вновь поскакать через море. «Но чтобы хоть как-то отплатить Дармоту за помощь, которую он оказал нам, — сказал вождь, — захватите для него по горсти табака».
Когда все были готовы, начальник отдал приказ выступать. Тогда они стремительно помчались в море. Они поскакали по вздымающимся волнам и очень скоро оказались дома, на том же поле Дармота, и на рассвете разом исчезли у него из виду. Тогда Дармот сел на землю, чтобы прийти в себя и поразмыслить обо всем, что случилось с ним этой ночью. А когда рассвело, он услышал, как его кто-то зовет. Он поднялся, чтобы посмотреть, кто это, но никого не увидел.
Однако голос, который он слышал, сказал ему: «Дармот, иди домой и отдыхай и не сиди на холодной земле, после того как вспотел, — тебе это вредно. Ты был лучшей скотиной из всех, на которых я ездил, и всякий раз, когда мне снова понадобится конь, я буду знать, что получу хорошего коня. А теперь посмотри на эту груду табака — это все твое». И Дармот посмотрел на груду табака, что была рядом с ним на поле, — табак этот воины принесли в горстях из той страны, где они сражались. Дармот тогда ободрился и взял немного табака себе домой.
И когда он дошел до постели, то долго спал, прежде чем проснулся снова. И в чем бы он потом ни нуждался в своей жизни, — табака у него было вдоволь.
Но я никогда не слышал, чтобы Фир Дариг приходил после этого, чтобы снова сделать из него коня.
Фэйри на холме Мулл
Когда-то я знал одного старика, который часто видел фэйри, и он много раз рассказывал мне, что встречал их, когда шел среди ночи по дороге к дому. Их были сотни, говорил он. Маленькие девушки, примерно того же роста, что дети[171], которые только начинают ходить; и обычно они пели короткую песню. Она казалась короткой, потому что вновь и вновь они напевали одни и те же слова. Обычно они спускались с горы и шли с ним, пока не выходили на дорогу, ведущую к Провалам[172]. Затем они покидали его и уходили этой дорогой.
Однажды он пересказал мне их песню:
Кажется, эта песня не очень удавалась им.
Много раз он рассказывал мне об одной ночи, когда около полуночи он шел из Порт Эрин домой[173]. Когда он вышел к Крош Молли Мор[174], то увидел большую толпу народа. Когда он приблизился к ним, то оказалось, это — скопище фэйри, идущих к Конскому Источнику[175], чтобы посмотреть на чудеса, которые должны явиться там этой ночью. И они пригласили его пойти с ними посмотреть на изумительное зрелище, которое будет показано им на Холме Мулл близ Конского Источника, ибо там будут явлены странные и чудесные вещи, которые изумят всякого, кто пожелает пойти и посмотреть на них. И вот он собрался с духом и пошел с фэйри в долину, где были те чудеса; и они пришли к огромному дому с большим количеством комнат в нем. Каждая комната была заполнена всякого рода искуснейшими изделиями.
Он говорил, что бывал в Дублине и Ливерпуле, но чудеса, виданные им в этих городах, недостойны были сравниться с диковинами искусства фэйри. Никогда он не видел на земле вещей такой красоты. Но, прежде чем он рассмотрел половину их, фэйри сказали, что ему пора идти домой, ибо рассветает и порядочные мужчины и женщины собираются на работу. Они прибавили, что большой дом будет затворен до другой ночи, и он сможет вернуться, чтобы посмотреть на дивные вещи, которых не видал этой ночью, ибо там было множество комнат, в которые он не заглядывал. И вот он вышел из дома; тем временем совсем рассвело. Он остался посмотреть, что произойдет с домом. Вскоре после этого дом начал подниматься в воздух, стал похож на облако и поплыл как прочие облака, пока не уплыл за Мыс Брадда[176].
Он позабыл спросить, в какую именно ночь дом будет виден снова, но никогда больше не видел ни этого дома, ни его чудесных вещей. Он не мог забыть о них всю свою жизнь. Я много раз слышал, как он рассказывал об этих диковинах.
Человек этот часто хаживал очень поздно и часто видел фэйри, но никогда они не причинили ему никакого вреда[177].
Потерянная жена
Однажды фермер из селения Баллалис женился на красивой молодой женщине, и они души не чаяли друг в друге. Но вскоре она исчезла. Одни говорили, что она умерла, а другие — что ее забрал Маленький Народец[179]. Фермер очень горевал по ней и разыскивал ее от Пойнт Айр до Кальфа[180]. Наконец, не найдя ее, он женился на другой женщине. Эта была некрасива, но у нее водились деньги.
Однажды ночью вскоре после свадьбы первая жена явилась фермеру и сказала: «Муж мой, муж мой, меня забрал Маленький Народец, и я живу с ними поблизости от тебя. Меня можно освободить, если только ты сделаешь что я тебе скажу».
167
…
Что касается любви фэйри к лошадям, конным выездам и охоте, то она хорошо известна в кельтской традиции (т. н. «дикая охота»). Об этом, в частности, писал и Вальдрон [87, р. 33]. Ср. эпизод из «Дела Бесси Данлоп» (1576): «…она пошла к озеру Ресталриг, чтобы выкупать своего жеребца; как вдруг мимо промчалась компания всадников, издававших такой грохот, будто небо упало на землю, и, неудержимые, они вверглись прямо в озеро с ужасающим шумом. Но Том говорил, что это были добрые существа, которые поскакали в сердце земли» [33, с. 120].
В традиции исторической и легендарной сами кельты представлены на боевых колесницах о двух лошадях, тогда как всадники (особенно в Ирландии) «чаще всего относятся к сверхъестественному миру» [27, с. 261].
Джон Рис отмечал (1901), что на острове Мэн, как и в Уэльсе, фэйри имеют не только лошадей для верховой езды, но и «своих» собак [71, р. 292]. Возможно, в этих представлениях о фэйри «отражается» тот факт, что и лошади, и собаки были постоянными спутниками кельтов с незапамятных времен.
См. также «Потерянная жена» в наст. изд.
168
169
…
Георг Вальдрон (1726) приводит рассказ «об одном человеке, которого несколько миль вели за собой невидимые музыканты, и он, будучи не в силах противиться гармонии, следовал за музыкой, покуда она не привела его на обширный пустырь, где было множество маленьких человечков, сидевших вокруг стола, которые ели и пили поистине на Зевесов манер. Среди них было несколько лиц, которые, как ему показалось, он видел прежде, однако он, как и они, удержался от всяких расспросов. Когда же маленькие человечки предложили ему выпить, — один из тех, чьи черты показались ему знакомыми, дернул его за платье и велел ему ни в коем случае не прикасаться к тому, что он видит перед собой, „…ибо, если ты сделаешь это, — добавил он, — ты станешь таким как я, и не вернешься более к своей семье“. Бедняга был страшно напуган, однако решил последовать совету. И вот, когда ему вручили большой серебряный кубок, наполненный чем-то вроде ликера, он улучил возможность и выплеснул его содержимое на землю. Сразу после этого музыка оборвалась, и вся компания исчезла, оставив кубок у него в руках; он же, страшно усталый и измученный, воротился домой» [87, р. 28].
170
Еще одна «традиционная» история из коллекции Эдварда Феархара. Перевод сделан по изданию:
171
…
172
173
177
…
Эдвард Феархар вспоминал, как одна старая женщина из Балдуина «каждой ночью, перед тем как ложиться спать, подходила к двери и говорила: „Мое благословение на фэйри“» [41, S. 147].
См. также «Огонь фэйри» в наст. изд.
178
Сказание из коллекции мисс Софии Моррисон с острова Мэн. Перевод сделан по изданию:
179
…
Сюжет сказания «Потерянная жена» является в кельтской традиции «бродячим». Один из его вариантов (со счастливым концом) называется «Возвращенная жена». Если взглянуть шире, то вся кельтская традиция без конца варьирует эту тему «похищения» или «увода», объектом которых может быть всякий смертный, избранный фэйри, — и мужчина, и женщина, и ребенок. Так, в ирландском сказании «Сватовство к Этайн» («Книга Бурой Коровы», ок. 1100 г.) Мидир, хозяин чудесного холма Бри Лейт, «уводит» подобным образом жену короля Эохайда [27, с. 60–74].
180