- Допустим, а кто ею интересуется?
- Как вы предусмотрительны! Это Горский, не забыли такого?! - торжественный басок звонящего не щадил разнеженных после крепкого сна ушей. Бойко озвученная фамилия пока ни о чём не говорила, и растрёпанная девчонка вместе с телефоном занырнула обратно в тёплую кровать.
- Горский... Который час, Горский? - капризно промямлила она.
- Сейчас, сейчас, - приветливый голос отдалился от своей трубки, а Евангелина подавила навязчивый зевок, - Полдвенадцатого уже. Почему сбрасывали, неужели разбудил или не узнали номер? Я же вроде оставлял координаты... - его неприкрытый упрёк не обидел адресата, в миг лишившегося всяких чувств. Ведь временной рубеж обозначил полный крах ранее запланированного мероприятия, неисполнение которого считалось катастрофой. В двенадцать часов по Московскому времени в Шереметьево должна была совершить посадку железная пташка «Люфт Ганза» с ненаглядным страшим братом на борту. И ошеломлённая девушка, включив динамик смартфона и отбросив его на кровать, уже запрыгивала в подготовленную одежду под воображаемый рокот турбин. Сын немецкоподданного за день предусмотрительно просил сестрёнку завести все имеющиеся дома будильники. Так и было сделано. Но то ли андроидное самоуправство смартфона, то ли игривый кот постарался. И теперь ей оставалось надеяться только на задержку рейса или на услуги автогонщика.
- Нет, Горский, вы вовремя. Я как раз совершала утреннюю пробежку вокруг дома и заходила на лишний круг...
- Да‑да, слышу, вы запыхались. Поберегите себя, Евангелина. - усмешка в низком голосе молодого человека заставила девушку сбавить бешеный темп сборов, и она перевела недоумённый взгляд с косметического зеркальца на вещающий из постели телефон. Его звуковые децибелы то и дело вздыбливали шёрстку кота, спрятавшегося за сеточкой хранителя хозяйских снов.
- Спешу напомнить, я следователь Горский из комитета. - собравшаяся за считанные минуты девушка так и застыла перед зеркалом с намотанным на расчёску льняным локоном. - Алло? Евангелина, вы там не споткнулись? Осторожнее, я вижу на вашей спортплощадке больше парковочных мест, чем беговых дорожек. Прошу прощения, что так уж побеспокоил, издержки профессии. Пару месяцев назад мы с вами пересекались на следственном эксперименте с экстрасенсами, помните?
- М‑м... Забудешь такое! - отвечала она с горьковатым сарказмом, пристрастно осматривая через окно свой родной двор с высоты птичьего полёта. На площадке жилого комплекса резвилась детвора, оживлённо сплетничали их мамаши с бабушками, и переливались на солнце те же примелькавшиеся машины. Одним словом, квартал пульсировал ясным весенним деньком, и никакие комитетчики его не омрачали. Не обнаружив у своего подъезда и в окрестностях подозрительного автомобиля, она осторожно присела на кровать рядом с собственным смартфоном, словно бы он являлся тем самым собеседником. - Помню этот театр абсурда, как сейчас. Только вот забыла, чтобы меня там кто‑то опознал, после чего мою скромную персону можно было взять в оперативную разработку.
Незримого служителя Фемиды позабавил девичий домысел, и он кокетливо расхохотался. Говорила она волнующе ядовито, сказывалась школа артистической родительницы - драматической актрисы одного славного московского театра. Сияющие мамины глаза с красочной афиши требовательно взирали из гостиной на непутёвую дочь. Настенную галерею из красивых портретов фактурная служительница Мельпомены оставила вместо себя, упархивая на очередные гастроли и на время антрепризы, возложила на чадо всю ответственность за невыполнимую миссию под кодовым названием «встретить брата по‑человечески».
- Значит так, капитан Горский! - девушка взяла волю в кулак, - Мне в отличие от вас не до смеха. У меня важное дело, большая проблема и я незамедлительно берусь за её решение. До скорого...
- Подождите, а я на что?! - взвился новоиспечённый расследователь резонансных дел, - Я к вам тоже по важному, по особо важному вопросу! Посодействуете мне в новом деле, а я в вашем. На мобильный не дозвонился и решил заехать лично.
Юной ясновидящей до волнующего всплеска в груди польстила заинтересованность заоблачного комитета в своих услугах. Но только не сегодня! И потом, спросонья Евангелина видела не столь ясно, да и чем она могла помочь супергерою, который двумя месяцами ранее громче всех оппонировал каждому «шарлатану» на неудачных испытаниях мистического шоу. Тогда однокурсники с философского факультета подтолкнули скромную творческую личность с необычными способностями и увлечениями к участию в злополучном шоу, откуда она вылетела со скандалом в первый же день. Скромница вдруг посмела углядеть истинного преступника «с маниакальный энергетикой» в одном из добропорядочных участников эксперимента, в ходе которого нужно было найти крупную сумму денег, украденную у почтенной знаменитости советской эпохи. И теперь девочка‑индиго зализывала моральную рану в пучине внутреннего мира и вела анонимный блог о своих экстрасенсорных расследованиях. Потому всё её естество воспротивилось специфическому предложению, но пунктуальность немецкого сервиса не позволяла тратить время на раздумья. Неумолимые секунды опережали бешеный пульс девушки, в синих глазах которой вдруг зародились огоньки хитрого плана.