– Я не… – Капитан замолчал: губы у него дергались. Справившись с собой, он снова начал: – Я не знал, что побег с Дагулы был тайной операцией барраярской разведки. Ведь это очень близко к акту открытой агрессии против Цетагандийской империи?
– Именно по этой причине в ней были задействованы дендарийские наемники, сэр. Сначала считалось, что операция будет иметь несколько меньший масштаб, но события вышли из-под контроля. Если можно так выразиться, во время боя. – Стоявшая рядом с ним Элли продолжала смотреть прямо перед собой и даже не вздрогнула. – У меня… э-э… готов полный доклад.
Похоже, капитан ведет какую-то внутреннюю борьбу.
– И каковы отношения между Свободным флотом дендарийских наемников и Имперской службой безопасности, лейтенант? – спросил он наконец. В его голосе послышались вдруг жалостные нотки.
– Э-э… А что вы уже знаете, сэр?
Капитан Галени повернул руки ладонями вверх:
– Я и слыхом о них не слыхивал, пока вы вчера со мной не связались. Мои материалы – мои секретные материалы! – говорят о вашей организации всего три вещи: вас нельзя атаковать, на все неожиданные просьбы о помощи необходимо по возможности быстро реагировать, и с вопросами о дальнейших действиях мне следует обращаться в штаб службы безопасности второго сектора.
– Понятно, – отозвался Майлз. – Все правильно. Это ведь посольство третьего класса, да? Э-э… ну, отношения относительно простые. Дендарийцев держат на договоре для операций высокой секретности, которые производятся либо за пределами юрисдикции Имперской службы безопасности, либо в том случае, если их авторство может оказаться компрометирующим с политической точки зрения. Дагула соответствовала обоим параметрам. Я получаю приказы Генерального штаба – с ведома и согласия императора – непосредственно от шефа службы безопасности Иллиана. Так что цепочка командования получается очень короткой. Я посредник и считаюсь единственным связующим звеном между флотом и Барраяром. Я выхожу из Имперского штаба лейтенантом Форкосиганом и возникаю – там, где это нужно, – в качестве адмирала Нейсмита, размахивая новым контрактом. Мы выполняем то, что нам поручено, а потом, с точки зрения дендарийцев, я исчезаю так же таинственно, как появился. Одному Богу известно, чем, по их мнению, я занимаюсь в свободное время.
– Вы это действительно хотели бы знать? – У Элли заблестели глаза.
– Потом, – бросил он ей.
Капитан нервно забарабанил пальцами по комм-пульту.
– В вашем личном деле об этом ничего не говорится. Двадцать четыре года… не слишком ли вы молоды для вашего звания… э-э… адмирал?
Говорил он сухо, с некоторым презрением осматривая дендарийскую форму.
Майлз постарался игнорировать его тон.
– Это долгая история. Коммодор Танг, опытнейший дендарийский офицер, – наш мозг. Я просто играю свою роль.
У Элли от возмущения глаза на лоб полезли: бросив на нее суровый взгляд, Майлз мысленно приказал ей молчать.
– Вы делаете больше! – запротестовала она.
– Если вы – единственное связующее звено, – нахмурился Галени, – то кто же, черт побери, эта женщина?
Значит, он все-таки соизволил ее заметить.
– Ну, на случай непредвиденного поворота событий трое дендарийцев знают, кто я на самом деле. Коммандер Куин, присутствовавшая при зарождении этого мероприятия, относится к их числу. Согласно приказу Иллиана, меня всегда должен сопровождать охранник, так что коммандер Куин берет на себя эту функцию всякий раз, когда мне приходится менять обличье. Я ей полностью доверяю.
«Ты будешь относиться с уважением к моим людям, какого бы ты ни был мнения обо мне, черт бы подрал твои насмешливые глаза…»
– И сколько это уже длится, лейтенант?
Майлз взглянул на Элли:
– Семь лет, да?
Ясные глаза Элли опасно сверкнули.
– Кажется, это было только вчера, – проворковала она невозмутимо. Похоже, ей тоже трудно было игнорировать этот тон. Майлз только надеялся, что она не даст волю своему резкому юмору.