— Видно, Господь карающей десницей послал вас, чтобы досрочно свести меня в могилу! — прошептал Джон сквозь зубы.
Гримаса недовольства исказила и без того недоброжелательное лицо женщины, призванной облегчать страдания больных. Но, по всей видимости, этим даром она не обладала.
— Вот ваши костыли, и д-р Армади выписал рецепт на обезболивающие пилюли, — сухо сказала сестра. — Вы должны принимать их каждые четыре часа.
— И не надейтесь. Мне не нужны пилюли.
Гордо вздернув голову, сестра прошествовала через всю палату, прислонила костыли к постели Джона, припечатала к столику рецепт и также вызывающе удалилась. Но у двери задержалась, наградив Джона укоризненным взглядом.
— Принимать не больше четырех таблеток в течение каждых двадцати четырех часов.
— Я вам сказал, сэкономьте на пилюлях.
— Поверьте, мистер Стэнли, сегодня вечером вы будете рады этим таблеткам.
Джон готов был поклясться, что она ехидно усмехнулась, выходя в коридор.
— Садистка, — бросил он ей вдогонку. Послышался сдавленный смех Бетси, прильнувшей к его груди.
— Поверьте мне, мистер Стэнли, к полудню об этом происшествии будет знать весь город.
Мистер Стэнли отстранился и пригладил ее волосы: золотистые локоны выбились из пучка и упали вдоль ее румяного лица.
— Вот об этом происшествии?!
Ее ресницы взметнулись вверх; голубые глаза выражали неподдельное удивление.
— О нас с тобой, целующихся в общественном месте, да в каком — в больничной палате!
— Тебя беспокоит, что твое имя соединят с моим?
— Да. То есть нет. — Бетси облизнула губы, вызвав у Джона новый всплеск желания. — Что-то непостижимое в наших отношениях постоянно разрушает мои благочестивые намерения.
Отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, тронуло его больше, чем самые чувственные ласки.
— Это называется биотоками жизни, Рыжик. Мы, кажется, создаем себе больше нравственных и прочих переживаний, чем нам отпущено судьбой.
— Тебе легче, потому что ты предупреждал меня.
Ее глаза оставались тревожными. Она высвободилась из его объятий, аккуратно поправила юбку; попыталась привести в порядок разметавшиеся волосы.
— У меня назначена встреча в банке, так что я, пожалуй, оставлю тебя, — осторожно заметила Бетси.
Ему вовсе не требуется холодный душ, с обидой подумал Джон. Леди почему-то передумала, и он убеждал себя: тем лучше. Безумие надеяться, что из оставшихся черепков прошлого, можно собрать цельный сосуд. Даже если бы они оба очень и очень постарались, их бы неизбежно постигло разочарование. А он, как и прежде, заставил бы ее страдать.
— Скажи близнецам "спасибо" за цветы, не забудь!
Она улыбнулась, но глаза вновь подернулись дымкой грусти.
— Да, кстати, Джон. Существует ли такой порядок, когда после пожара кто-нибудь из управления противопожарной службы извещает родственников погибших?
— У нас в Сан-Франциско такого порядка не существовало. Здесь же я не так давно, чтобы изучить местные обычаи. А в чем дело?
— Просто… Ну может быть, я не должна даже упоминать об этом, но какой-то мужчина позвонил мне перед самым выездом в город. Он представился племянником Кармен, приехавшим откуда-то из Калифорнии, и начал задавать мне всякие вопросы.
— Например?
Бетси нахмурилась.
— Например, хранила ли Кармен у меня что-нибудь из своих ценных вещей? Пришла ли она в сознание в машине "скорой помощи"? Не оставила ли она письма кому-нибудь из своей семьи? И тому подобное.
Он бережно положил полевые цветы на кровать, затем развязал тесемки халата на спине и снял его с плеч.
— Что еще?
Джон старался не показывать, что его одолевают серьезные подозрения.
— Больше ничего. Незнакомец держался очень вежливо и расположил к себе — так искренне он был опечален смертью тетушки. Только…
Стэнли торопливо натянул свою перепачканную, пропотевшую тенниску. Он даже не поморщился, когда проклятая боль пронзила надорванные связки.
— Только — что?
Он пригладил на затылке уцелевшие от огня волосы.
— Я могла бы поклясться, что Кармен не раз мне говорила: единственные родственники, которых она знает, живут где-то в глухомани в Мексике и по-английски не говорят. Но человек, звонивший мне, хорошо владеет английским.
— Возможно, племянник попросил кого-нибудь из знакомых, чтобы тот позвонил за него, используя его имя.
— Может быть.
Джон огляделся, но нигде не увидел ни носков, ни ботинок, ни куртки. Он пожал плечами, потом взял под мышку костыли, в руку — букетик и нетерпеливо посмотрел на Бетси.