Если Бриджет и взволновало это известие, она и виду не подала. А почему бы и нет? За сорок лет пребывания в школьных классах учительница прошла огонь и воду и медные трубы. Она не из тех, чей тихий устоявшийся мирок вдруг пошатнется из-за нежданной новости.
— Ему будет сорок один в августе.
Бетси в то последнее кошмарное лето задумала устроить сюрприз для Джона — праздник в честь его дня рождения. Ему исполнялся двадцать один год. Но к августу ее отец погиб, Джон исчез. Бетси так никогда и не узнала, где он отмечал и отмечал ли вообще свой день рождения.
— И что же он говорил? — спросила Бриджет.
Бетси понюхала напиток и отставила стаканчик в сторону. Еще капля этого зелья — и она свалится с ног.
— Что он очень сожалеет.
Тетушка грустно вздохнула.
— Я все еще помню Джона на поминках Патрика… Он был ужасно подавленным. Джон мужественно брал всю тяжесть вины на себя, чтобы ни говорили скептики и недоброжелатели. После его отъезда я долго думала, научится ли он когда-нибудь прощать сам себя.
— Видимо, да. Он кажется вполне благополучным.
— Пат всегда считал, что Джон был слишком уязвимым человеком, дорожащим чувством собственного достоинства.
Бетси уронила золотистую голову на стол. Прикосновение к прохладному дереву несколько ослабило острую боль в висках. Она закрыла глаза, и перед ее внутренним взором как бы ожил четырнадцатилетний Джон — рослый, дерзкий, задиристый подросток с печальной застенчивой улыбкой и карими глазами, в которых порой проглядывало такое пронзительное одиночество, что щемило сердце.
— Я его ненавижу, — притворно шептала Бетси, боясь выдать свою тайну. — Вечно он путается под ногами да дразнит меня, подсмеивается.
Патрик снисходительно выслушивал ее мольбы, прекрасно зная им цену.
— Пусть Джон прекратит, папа. Он все время дразнит меня рыжей, хотя я ему уже объясняла: я не рыжая, у меня золотисто-каштановые волосы, как у Кэтрин Хеберн, пока она не постарела.
Вместо того чтобы приструнить насмешника, Пат Шепард советовал дочке:
— Не показывай Джону, что тебя задевают его шутки, и он сам все поймет.
— Но папа, — не унималась самолюбивая Бетси, — он становится все развязнее. Чем дольше живет у нас, тем независимей становится. И ведет себя так, будто он один из нас!
Господи помилуй, она до сих пор помнит те редкие случаи, когда в добрых голубых глазах Патрика вспыхивал гнев.
— Он действительно "один из нас", Бетси. Когда я предложил ему поселиться у нас, я не только предоставил ему кров. Я велел ему считать себя моим сыном и твоим братом.
Ее брат Джон Стэнли?!
Первое время Патрик поручал ему подрезать деревья. Затем Джону доверили уборку урожая в саду, откуда фрукты шли на продажу, и Бетси часами сидела на подоконнике в своей комнате, наблюдая, как он работает, и сочиняла фантастические истории их будущей любви. Главное, о чем мечтала Бетси, — полностью подчинить Джона своей власти навсегда.
Она с наслаждением предвкушала, как будет изводить его, когда он начнет ухаживать за ней. Словно сказочная принцесса, она предоставит ему честь состязаться с соперниками за ее руку и сердце. Ее воображение рисовало Джона, выступающего с мечом в руке против одетых в блестящие доспехи рыцарей, стремящихся занять место рядом с ней на троне. А вот другая сцена: безоружный Джон в единоборстве со змеем — огнедышащим трехглавым чудовищем.
В те времена воображение не уводило Бетси дальше невинных поцелуев из старых черно-белых фильмов, которые заставляли волноваться ее детское сердце.
А теперь…
Бетси медленно подняла тяжелую голову, села прямо и стала потирать ладони, безуспешно стараясь забыть давние чувственные ощущения от прикосновения его рук. Ее ладони до сих пор хранили жар, исходивший от нового, еще более привлекательного Джона.
— Пожалуй, пора ложиться. — Она вымученно улыбнулась.
— Конечно же, дорогая. — Всевидящая Бриджет нежно погладила ее по руке. — Я везде выключу свет и тоже отправлюсь на покой.
Смятенная Бетси подобрала свои туфли и с трудом побрела через холл к лестнице.
Воображение продолжало свою опасную игру. Бетси легко представила Джона обнаженным до пояса: развитые мускулы рук покрыты блестящими каплями пота; он сражается с непокорными ветками.
После работы Джон избавлялся от усталости в чистой зеленоватой воде реки Саут-Ампква. Несколько минут спустя довольный, посвежевший юноша возвращался с купания: густые песчаного цвета волосы зачесаны назад, мокрые джинсы облепили тонкие стройные бедра.
Бетси не могла понять, почему она ночь за ночью лежала без сна в духоте, упорно представляя себе слегка выпирающий клапан этих влажных джинсов. И всякий раз, вспоминая обтянутые бедра Джона, она учащенно дышала. В сокровенных глубинах своего девственного тела она ощущала нечто странное, чему не находила названия.