Ната, что лежала в первый день на печке, подала рассудительный голос:
– С мальчиками надо разобраться…
– Да! Да! – подхватили голоса. – А то они отмалчиваются! Да…
– Что будем делать, Володь? – спросила Катя.
– Если о работе, то самогонкой не обойтись! – я-то уж точно должен был держаться солидно – начальник же! – Не в Мих-Михе дело…
Вторая девчонка, ночевавшая на печке, заявила:
– Я никогда не пила самогонку!
Все дружно загалдели:
– А кто пил?
Я решил обнародовать свой план. Мне казалось, что идея моя – гениальна:
– Из тех швырков, во-он, что лежат в отдалении, по два человека таскаем сюда, уже готовые… – От волнения у меня даже голос осип. Но девчонки перестали галдеть, все как одна уставившись на меня.
– И накладываем на свой, начатый. Заполняем швырок до метра в высоту, а сверху накрываем ряд из своих – свежевыпиленных. Посмотрим, что у нас получится… – Что тут началось! Мои подчиненные запрыгали, завизжали от восторга. Все поддержали.
До вечера мы закончили свой швырок и начали новый – до половины. Подошел к нам десятник, высказал неудовольствие:
– Это все?! А норма?
Девчонки, как одна, возмутились:
– Михал Михалыч, вы же видите, какими пилами работаем! Все, кто проходит, удивляются. Нас переманивают к другому десятнику. А мы от вас не хотим уходить!..
– Ну ладно, но чтоб завтра заготовить три швырка!..
– Попробуем четыре! – хохотнула Зина. – Как, девочки?
– Конечно, конечно! Как говорит бабка: «Ка-а-нешна!.. Осилим…»
После ухода Михал Михалыча мы быстренько нагрузили сани дровами покруглей, да и без сучков отобрали, чтоб кололись легче.
Домой к бабке приехали уставшие, но довольные. Бабка увидела дрова на трех санях по полкубометра – задом – «кормой», как говорят, поплыла… Споткнувшись, села на пенек, на котором дрова колют:
– Ну, детки милаи, мне ентих дров до весны хватит…
– Завтра еще привезем! – окрыленный, заверил я. – Только дрова-то надо на задний двор сносить. А то по дороге мужик нас встретил, говорит, штрафовать нас могут! В лучшем случае…
А произошло по дороге вот что. Навстречу мужик шел, остановил нас и тихо так советует:
– Парни! Вы везете клейменые бревна. Видите кресты? Это значит, кто-то закончил свою норму и сдал работу десятнику. Тот обязан кресты ставить, клеймить. А на дрова только с разрешения правления выдают бумагу. На дрова!.. А у вас отборные бревна, да клейменые!.. Учтите!
Рита быстро смекнула:
– Я скажу, что мы соревновались с Зиной и, чтоб не путали ее и мои бревна, ставила на своих кресты…
– Не будьте дураками! Спрячьте бревна на задворках. Бог в помочь!..
Сложили мы на заднем дворе клейменые дрова, закидали снегом и успокоились. Старушка на радостях большую бутыль самогона принесла. За столом решали вопрос, что делать. Обманывать дальше нельзя, десятник начнет ставить кресты, а там уже стоят!.. Рыжая предложила:
– Все заляпать снегом. Чтоб не видно было! Мы же не обратили на эти клейма внимания – может, пронесет?! – Глаза у нее горели: – Скажем, как Рита предложила…
Меня все-таки терзало беспокойство:
– Если мы уедем, все всем будет понятно. У нас нет ни пил, ни топоров. Какая тут может быть норма выработки?! Тут вины нашей нет. Они сами не подготовили, что надо…
– А если продолжать обманывать – это, пожалуй, преступление! – Я заметил в глазах девчонок испуг и продолжил уже увереннее: – Это и райисполком вскинется, и колхозу попадет!.. Надо просто уехать, хуже от этого никому не будет!
Девчонки загалдели, заерзали:
– Как так? А мы хотели!.. Мы договаривались…
Акрам впервые подал голос:
– Я спрашивал многих. Никому ни разу не давали ни ситца, ни сахара! А лесозаготовки идут больше года!
Зина успокоила разволновавшихся подруг:
– Да ладно! Все будет так, как договорились! – глаза ее были чуть грешны и с лукавинкой. – Уезжаем-то не сегодня!.. Угомонитесь! Давайте сегодня выпьем за отъезд, а завтра – видно будет!
Несколько голосов ее дружно поддержали:
– Гуляем, как взрослые, с частушками…
– Зина, бери гармонь…
Наутро проснулись поздно. На рубку леса не поехали: ночь была шумная, не спали. Зина по-свойски пояснила мне:
– Девчонки еще днем договорились, кто где ляжет и кто, уступив место, перейдет на печь. Поэтому волновались. Но оказалось, зря. Все довольны, никто не обойден… – Она удовлетворенно и совсем по-детски улыбнулась. Улыбка у нее была замечательная: озорная и какая-то заразительная. Еще «довоенная», «иной эпохи»…
Эх, какие это были девчонки! Кому-то может показаться: разбитные, шалые! – Нет! Они были удивительно наивные, скромные и искренние! Просто, попав в экстремальные условия, зараженные духом коллективизма и взаимовыручки, они начали мыслить неожиданно, и, вероятно, даже для самих себя – раскованно…