Маше очень-очень захотелось там побывать, зажечь свечу от удивительного огня и, главное, потрогать этот огонь руками:
«Неужели он такой не горячий на самом деле?! – задумалась она удивленно. – Как же он тогда горит?!»
Но тут ее мысли прервал рассказ другого дедушкина гостя. Темноволосый и темноглазый, с доброй и милой улыбкой, он рассказывал об Африке, где он работал почти целый год. Это тоже было интересно, Маше очень понравились и его фотографии, особенно та, где у него на плече сидел попугай.
После он показал на переносном компьютере фотографии картин одной художницы, на выставке которой он был со своей женой. Больше всего Маше запомнились две картины: картина с ярко-желтыми подсолнухами и картина сада с крупными лиловыми цветами, в котором по лестнице поднимался какой-то дедушка. Но он был нарисован таким маленьким, что разглядеть его девочка не могла, как ни старалась. В какой-то миг Маше даже показалось, что нарисован именно их дедушка-волшебник. Она стала очень внимательно его разглядывать, пытаясь сопоставить с нарисованным.
– Что, детонька? Думаешь, я по лестнице поднимаюсь?! Куда мне! Я и на первую ступеньку еще не встал, – смеясь, пошутил он.
…Неожиданно зазвонил телефон. Машина мама интересовалась у дедушки, как долго ее дочь еще будет у него в гостях, и когда ее отпустят домой.
Дедушка начал было что-то объяснять Машиной маме о разбитых коленках и мокрых брюках, она стала волноваться. И тогда дедушка передал телефонную трубку Маше.
Услышав ее бодрый и радостный голос, мама сразу же успокоилась, но попросила, чтобы долго она не задерживалась.
Девочку выручил бородатый гость из Иерусалима. Взяв трубку, он спросил у Машиной мамы их домашний адрес и пообещал привезти ее дочку на машине прямо к ее дому через полчаса.
И тут все начали прощаться с дедушкой и собираться домой. Маше на дорогу дедушка дал конфет и несколько апельсинов для мамы и, прощаясь, ласково поцеловал ее в лоб.
Ехать вместе со всеми было весело и шумно. Гости продолжали что-то увлеченно рассказывать друг другу, но теперь уже не по очереди, как за столом, а кто когда хотел.
«Какой удивительный день рождения у дедушки! – думала Маша по дороге домой. – И подарки не только ему одному достались! Все едут с подарками: кто с новой книгой, кто с альбомом для фотографий, а кто с баночкой лечебной мази. Спасибо тебе, дедушка!»
Птица-Радость
Рано-рано утром, когда солнце только-только начинает подниматься из-за горизонта и посылает нам свои первые лучики, просыпается удивительная Птица-Радость. Даже внешне она очень похожа на солнце: такая же быстрая и золотисто-огненная. В каждый дом, в каждую комнату заглядывает она вместе с первыми лучами.
А поскольку Птица-Радость такая быстрая и очень похожа на солнце, невнимательному человеку ее очень трудно заметить: смотрит он на нее и не видит. Если же увидеть Птицу-Радость рано утром, то весь день будет радостно-насыщенным и интересным.
Одной девочке однажды удалось ее разглядеть. И вот как это было…
По утрам Маша умывалась, завтракала и ехала в школу. Часто ей больше хотелось пойти в лес, на каток или в парк, или хотя бы на огород, пусть даже картошку сажать, но только не в школу!
Почему?!
Да разве вы не знаете, что в школе нужно высидеть практически неподвижно пять-шесть уроков по сорок пять минут с короткими перерывами. Вот, если бы урок был десять-пятнадцать минут, а перемена – сорок пять! Вот тогда – другое дело. А так, попробуй, выдержи!
И хотя она была одной из лучших учениц не только по успеваемости, но и по поведению, но так уставала неподвижно сидеть за время урока, что на перемене пробегала снизу вверх всю школу несколько раз (всего-то четыре этажа!), чтобы хоть немного размяться.
Как-то раз, когда она как обычно, будто по делу, совершала свою пробежку, ее остановил… И кто?! Дежурный из десятого «А» класса, краса и гордость их школы. По нему сохли все девчонки школы, начиная с пятого класса, и, конечно же, Маша.
Он строго спросил ее:
– Что случилось?! Почему ты бежишь?
Маша буркнула в ответ:
– Ничего…
Да и что можно было сказать? Разве могла она открыть свою маленькую тайну, свой секрет ему. Она, пятиклассница, просто сгорела бы со стыда, узнай он про ее такие детские замашки.
– Хорошо, – строго сказал дежурный, и, взяв ее за руку, повел в кабинет директора.
– Ах, так! – воскликнула Маша обиженно, ведь за такую маленькую провинность несправедливо было вести к директору, и попыталась было вырваться, но его сильная рука крепко держала ее.