Память Сказания Новеллы
Оглавление
Полуденное Солнце
Миг, когда сражались бессмертные
Золотая монета
Имена что на Тисовом Древе
В преддверьях Рождества
Дядюшка Причуд
Шахматный бред
Я помню
Дворник
Адэлия
Полуденное Солнце
Полуденное солнце искрилось на бескрайне-зелёном лугу, застенчиво роняя искорки на бесчисленных цветах самых разнообразных оттенков. Где-то в дали луг упирался в подножие гор, что напоминали о себе мягкой прохладой, даже не смотря на столь жаркое время.
Лёгкий порыв ветра промчался по макушкам трав и цветов, огибая юношу стоявшего посреди луга. Выгнувшись дугой, ветер ушёл в сторону, оставляя за собой примятую полосу растений, словно не желая сталкиваться с одиноко стоявшим человеком.
Юноша улыбнулся… Снежные вершины гор ответили ему переливом солнечных лучей, жадно играющий на прохладных вершинах. Если в его сердце и была тревога, то на её место пришла уверенность,- он качнул головой, словно принял решение, словно видел скрытое от глаз человека.
Юноша закрыл глаза… Теперь ветер, без стеснения, награждал его своим вниманием,- будто само Небо одарило дыханием. Его каштановые волосы растрепались в такт шелесту плащёво-бежевой одежды, что была чуть большего размера, чем нужно.
Юноша глубоко вдохнул… Прохлада гор окутала его изнутри, оставляя чувство мощи и силы, в том их смысле, что он ощутил себя способным защитить, защитить её… Уверенность отразилась на его лице потуплённым взором, растворившемся в зелени трав перед собой.
- Не подходи,- донёс ветер голос девушки,- Не подходи, Бэнэт…
Юноша насупил губы, приподняв глаза и чуть качнув головой,- от этого его брови слегка выгнулись, а каштановые волосы ещё больше взъерошились ветром. Не ожидаемые слова вызвали секундное замешательство, но их истинное значение,- предало твёрдость сделанному выбору.
- Бэнэт…- ещё более встревожено доносился всё тот же голос…
Он молчал… Лёгким и почти не заметным движением глаз, юноша осмотрелся,- никого, лишь переливистый луг скользил вокруг него.
- Бэнэт…- нотки умоляющего отчаянья коснулись его ушей,- Уходи, уходи… уходи…
Закрыв глаза, Бэнэт прогнал последнюю тревогу, и наконец, решился… он вздохнул полной грудью, медленно и так глубоко, как только мог.
Со стороны могло показаться, что воздух вздрогнул и перелился туманной дымкой, уподобившись миражу, а после…
Словно стягивали невидимое покрывало, окутавшее луг, горы, небо… Покрывало сморщилось, оставляя что-то вроде серых складок, на всём к чему прикасался взор молодого человека. Кем бы ни был Бэнэт,- он вдыхал невидимый покров, обнажая истинный облик долины.
Юноша застыл, его глаза были закрыты, а в уши шептала сама тишина…
- Дурак!- где-то совсем рядом, вздрогнул голос девушки,- Какой же ты дурак…
Выдохнув тяжёлое волнение,- Бэнэт одарил долину своим взором…
2Всё изменилось…
Свежесть гор, зелень трав, чистота и спокойствие,- от всего этого не осталось и следа.
На горизонте резвился закат, неуклюже отгоняя приближающиеся тени, что танцевали вокруг девушки, прикованной к высохшему дубу, метрах в пятнадцати от юноши. Тени принимали очертания то рук, то головы, то силуэта существа, явно принадлежащего не к миру живых. Силуэт огибал девушку с разных сторон всячески пытаясь ухватить её за горло, руку или же за прядь длинных тёмных волос, но пока безрезультатно, ибо тусклое солнце ещё не скрылось из виду,- обращая очертание силуэта в чёрный дым, не способного ухватиться за что-либо.
Зажмурившись, девушка сжимала плечи, скрытые под узорчато-цветочным платьем, её сердечко колотилось так быстро, что могло остановиться в любую минуту, а безудержные слёзы падали к её ногам, почти касающихся бледно-ржавого луга, утратившего свою привлекательность.
Закат молчаливо вспыхнул последним сиянием… Тени слились воедино… Ночь распространилась над долиной…
Трёх метровая тень, чьё старческое лицо избороздили глубокие морщины, склонилась над девушкой. Бледно-седые волосы старика свисали до самого пояса и терялись где-то в чёрном одеянии. Лишь та прядь волос, что касалась плеч, дрожала при не затейливом ветерке, скользящего мимо присутствующих этой ночью в давно позабытой долине,- наречённой «Оплотом хвори», наречённой так давно, что врятли найдётся тот, кто скажет, за что и почему.
- Милена,- прохрипел голос тениподобного старца, готового вот-вот сомкнуть свои когти на горле девушки,- Почему, Милена? Почему ты отвергла меня?