На кровати, обхватив колени сидела полупрозрачная девушка, казалось что она не заметила гостью застывшую в дверной проёме, а может просто не обращала на Лию внимание.
- Кто ты?- промолвила хозяйка унылого дома, каким-то безжизненным голосом.
- Лия,- тихо ответила гостья, осторожно спросив,- Адэлия?
Девушка всё так же сидела на кровати, но Лия ощутила тяжелый взгляд хозяйки, взгляд смотрящий в глубины сердца.
- Верно,- подтвердила Адэлия,- Ты пахнешь волшебством… Я так рада, рада от того, что Лочан счастлив…
Адэлия нала исчезать, и чем прозрачней она становилась, тем большей тьмой заполнялся дом. Лия хотела что-то сказать, спросить, всё что угодно, ведь перед ней был единственный человек, который присутствовал в былых воспоминаниям Лочана, но…
Лия не смогла вымолвить и слова, её сковало внезапное появление тёмно-синий тени, у кровати Адэлии. Тень положила руку на плечо девушки и та окончательно растворилась во тьме,- Я так рада,- донесся её тихий голосок, последнее, что осталось от хозяйки дома.
Колыхающаяся тень повернулась к Лии, тёмно-синий ветер ударил в лицо гостьи, несильный, но тяжелый, настолько, что Лия закрыла лицо руками, а когда открыла,- была сплошная темнота, ничего кроме темноты, тёмно-синий, почти чёрной, пропитанной ядовитой злостью и омерзением. Впереди подобно факелу полыхала синяя тень, и зловоние с большей силой наполнило пространство.
8Лочан поймал себя на мысли, что доверят старцу, уверенность в этом даже поразила самого юношу, а ведь сейчас он ни в чём не был уверен.
Внутри Древа оказалось очень уютно…
Комнатушка наполнялась мягким светом невесть откуда берущемся, слева располагалось перекореженное подобие кресла, по центру грубый круглый столик, справа тумбочки, полочки с инструментами, в дальнем правом углу виднелась спиральная лестница, а на стенах, выше двух метров,- овальное подобие окон наполненный переливистой синевой. Вся комната и всё что было в ней было из древесины, ну разве что за исключением инструментов, и скромной пищи старца, ютившейся на столе,- куска хлеба, яиц и чего-то ещё в нескольких горшочках.
- Прости меня юный Ло,- шептал старик, рыская в ящичках для инструментов, после перешёл к полочкам, несколько резцов и стамесок упали с не обычным металлическим звоном, издавших лёгкий колокольный стон,- Прости старика Дуэна,- продолжал старец, не придавая вниманию ни звону, ни настороженности Лочана, старец спешил, и видимо на то были причины. Жадно запустив руки вглубь шкафа, старик улыбнулся и вытащил старинную резную шкатулку. Довольно ловко, для своей на вид глубокой старости, Дуэн пересёк полкомнаты и уже стоял за столом, всматриваясь в застывшего на месте гостя.
- Прости,- ещё раз прошептал старец, открывая шкатулку,- Твоя память не должна сгинуть.
Нежное, бело-синие переливистое сияние вырвалось из шкатулки заполняя собой комнату. Подобие окон на двух метровой высоте стен, ожили, являя образы и картины сражений, разные и ничем не связанные кусочки и фрагменты, собирались воедино, пока видение полностью не захватило юношу.
Был тихий день…
Люди совершали последние приготовления к предстоящему празднику Рождества, даже устав от работы напевали песенки, а не которые взрослые охотно принимали участие в детских играх и забавах. Но…
Ржанье лошадей приглушило даже песнопения, причудливые горы, утратив праздничный наряд, изображали тревогу, а волшебство застыло в предчувствие беды. Всадники, исполненные гнева, разрушали родную деревню Лочана. Лица агрессоров больше походили на восковые маски с сияющими тёмно-зелёно-синими глазами, глазами жестокости. Дома загорелись, а снег окрасился кровью, кровью мирных жителей, тщетно пытавшихся защитить, и защитится, стоны и крики сменили былое веселье.
Сколько было всадников, нельзя сказать наверняка, ибо они являлись из-за спины трепещущей тёмно-синей тени восседающей на скакуне больше напоминавшего нетерпеливое синее пламя.
Лочан наблюдал развернувшуюся трагедию, его сердце бешено колотилось, а в глазах застыла ненависть. Он точно знал, что произойдёт дальше, ибо пережитое им хлынуло забытым потоком, говорящем,- Сейчас выбежит Адэлия, пытаясь спастись от всадника, она упадёт перед синей тенью, девушка уже ранена в левое плечо, и потеря сознания всего лишь вопрос минут. Тень обнажит бледное лезвие своего меча, и пронзит сердце девушки. В это самое время из сердца мальчишки в клетчатом пальто вырвется отчаянный крик. Месть завладеет его разумом и стиснув сломанное лезвие ножа ребёнок бросится на убийцу. Тень отмахнётся от него словно от мусора, и мальчик потеряет сознание, упав в обломки чьего-то дома. Во вспышке приступа защиты Адэлия бросится на тень, не смотря на пронзённое сердце, и копыта скакуна сделают своё дело.