Девушка испуганно смотрела в бездонно-тёмные глаза тени, её трясло, а сердце сжалось от прикосновения руки, что ощутило горло.- Шамус,- дерзко задрожал голос девушки, пытающейся вымолвить нужные слова,- Ты, ты не тот, кто заставляет петь моё сердце. Ты… ты… - она стиснула зубы, хватка на горле усилилась, ещё несколько слезинок пали к её ногам.
- Я уничтожу…- раздраженно прохрипел старец, не понимая ни слова из всего, что сказала Милена,- Уничтожу его…- старик обернулся, пожирая глазами юношу,- А после заберу твоё сердце Милена, заберу силой.
Бэнэт сделал шаг…
Девушка вздрогнула и застыла, она хотела прокричать «Уходи», но силы её покинули, лишь печальные глаза смотрели на юношу, глаза говорящие за неё, говорящие о том, что этот молодой человек самое дорогое, что есть в её жизни. Да, он был самым дорогим, он, а не этот старик, продавший свою душу невесть кому. Ибо Шамус, не выдержав отказа от той, что ему обещали приёмные родители Милены, в уплату долгов,- повесился на этом самом дубе, тогда ещё цветущего и радующего взор. Могучие дерево, приняв висельника,- зачахло, и из его недр вырвался старик в том виде, в котором ныне он и пребывает, а на третью ночь самоубийства Шамус похитил деву, запечатав её на дубе с помощью ветвей дерева. И вот сейчас единственная преграда разделяющая его и её, это худощавый мальчишка, сопляк без роду и племени,- Бэнэт.
- Хэээ…- старик усмехнулся, прищурив глаза, его левая рука освободила горло девушки,- он приготовился к атаке.
3Порыв ветра, скользнувшего мимо,- возвестил о начале…
Крутанувшись на триста шестьдесят градусов и сделав несколько выпадов,- старик выпустил из своих когтей бардовые дуги, что подхваченные ветром со свистом рассекали воздух,- устремившись на юношу.
- Хэээ…- выдохнул Шамус, застыв в полу скрюченном состоянии.
Пять смертельно опасных дуг для любого человека прошли насквозь, но Бэнэт не издал, ни звука, даже его лицо выражало безмятежность, а карие глаза,- спокойствие. Растаяв словно дым,- юноша исчез, вызвав недоумение у старца, припадочно ищущего противника зрачками глаз.
Через мгновение, словно ножом Бэнэт полоснул правой кистью руки по спине старика, оставив светящуюся рану,- будто сама чистота пыталась проникнуть сквозь разрез в самые тёмные глубины Шамуса.
Резко развернувшись, старик уж было хотел пронзить когтями мальчишку, но тот снова исчез,- появившись там, где был мгновенье назад.
Шамус вывернул свою шею не человеческим образом, его глаза были неимоверно широко раскрыты, а морщинистое лицо искажала оскаленная ухмылка.
- Гья-ха-ха!…- истерично завопил старец, закручиваясь клубком. Его руки и ноги молниеносно и хаотично вращались по кругу, выпуская смертельные дуги по горизонтали и вертикали, разве что глаза оставались не подвижными, словно опасаясь упустить из своего замутнённого взора юнца,- посмевшего встать на пути.
- Сдохни! Сдохни! Сдохни!- вопил Шамус, не веря своим глазам. Ибо казалось, что Бэнэт не сделал ни единого движения, при этом все атаки старика увенчались неудачей, о чём свидетельствовал располосованный луг позади юноши.
Издав ещё несколько воплей,- старец выгнулся дугой, рана на спине увеличилась и почти разорвала его надвое.
- Кто ты?- прохрипел старик, уткнувшись в ночное небо,- Нет, я знаю…- Шамус нервно взглянул на молчаливого противника,- Ты, ты хранитель этой долины. Я прав?- Бэнэт кивнул.- Знай,- продолжил старик, закатив глаза,- Девка умрёт. Ты же чувствуешь, как по её жилам течёт сок грешного дерева,- Шамус попытался изобразить улыбку, но его тело уже не слушалось и почти не шевелилось, он хотел было ещё что-то сказать, но голос иссох, подобно старому дубу.
Туманная вспышка накрыла старика,- Прости…- разнёс ветер сухой, и почти не слышимый голос, по усохшей долине.
Девушка судорожно всхрипнула, из его горла вырывалась лишь хрипота, самая ужасная хрипота, которая только может быть,- вены на руках, лице и шеи вздулись, готовые вот-вот разорваться, древесный сок грешного дуба делал своё дело.
С тяжёлым сердцем Бэнэт предстал перед Миленой. Девушка явно не узнавала стоявшего перед ней,- её широко открытые желтовато-карие глаза смотрели куда-то в пустоту, не замечая ничего и никого,- она умирала…
- Когда-нибудь,- прошептал Бэнэт подобно ветру,- Мы снова встретимся…
Их губы сомкнулись в одном единственном поцелуе, за всю их скромную жизнь и за всё их кратковременное знакомство. Ветер подхватил туманное очертание юноши, чьё лицо выражало редкое спокойствие, даже тогда, когда он окончательно растворился в ночном пейзаже долины,- Прощай…