— Холодная, как из горного родника.
— Так и есть, — ответил Андрол.
— О, кстати, я всё собиралась кое-что у тебя спросить. Как ты это делаешь?
— Как? — удивился он. — Это лишь крошечные врата.
— Я не об этом. Андрол, ты попал сюда буквально только что. У тебя никак не должно было хватить времени запомнить местность настолько хорошо, чтобы открыть врата к горному источнику в сотнях миль отсюда.
Андрол озадаченно воззрился на Певару, будто только что услышал удивительную новость.
— Даже не знаю. Возможно, это как-то связано с моим Талантом.
— Ясно. — Певара некоторое время молчала. — Кстати, а что с твоим мечом?
Андрол инстинктивно схватился за пояс — там висели пустые ножны. Он уронил меч, когда рядом с ними ударила молния, и он и не подумал подобрать его, когда они сбежали. Он застонал.
— Услышь об этом Гарфин, он бы в наказание отправил меня к квартирмейстеру на несколько недель молоть ячмень.
— Это не так важно, — сказала Певара. — У тебя есть куда лучшее оружие.
— Это дело принципа, — ответил Андрол. — То, что я ношу меч, напоминает мне… Всё равно что… ну, вид рыбацкой сети напоминает мне о ловле рыбы в Майене, а весеннее половодье — о Джейине. Мелочи, но мелочи имеют большое значение. Мне нужно снова стать солдатом. Певара, мы должны найти Таима. Печати…
— Ну, мы не можем найти его так, как пытались, согласен?
Он вздохнул, но ответил кивком.
— Прекрасно, — сказала она. — Терпеть не могу быть мишенью.
— И что мы сделаем вместо этого?
— Мы будем решать вопрос, хорошенько подумав, а не размахивая мечом.
Возможно, она была права.
— И… как это мы тогда сделали? Певара, ты использовала мой Талант.
— Посмотрим, — сказала она, прихлёбывая из чашки. — Ах, если бы это был чай!
Брови Андрола поползли вверх. Он забрал у Певары кружку, открыл меж двух пальцев ещё одни крохотные врата и уронил в кружку несколько сухих чайных листьев. За несколько секунд он вскипятил её нитью Огня, а потом через другие врата добавил немного мёда.
— Были у меня в мастерской в Чёрной Башне, — сказал он, подавая ей кружку. — Похоже, их никто не тронул.
Она отпила глоток чая и тепло улыбнулась.
— Андрол, ты великолепен!
Он улыбнулся в ответ. Свет! Как давно он ощущал что-то подобное по отношению к женщине? Разве не принято считать, что любовь — удел глупых юнцов?
Конечно, глупые юнцы не способны зреть в корень. Они западают на хорошенькое личико и ничего больше не замечают. Андрол достаточно долго жил на свете, чтобы понять, что милое личико — ничто по сравнению с той целостностью, которой обладала Певара. Стойкость, самообладание, решительность — это человеку давал только собственный жизненный опыт.
Точно так же дело обстоит с кожей. Новая кожа хороша, но по-настоящему хороша кожа поношенная и бывшая в деле, как ремешок, за которым ухаживали много лет. Никогда нельзя быть уверенным, стоит ли полагаться на новый ремень, а если он прослужил тебе в течение нескольких лет, ты знал это наверняка.
— Я пытаюсь прочесть эту мысль, — сказала Певара. — Ты только что сравнил меня со… старым кожаным ремнём?
Он покраснел.
— Полагаю, таков образ мысли кожевника. — Она отхлебнула чай.
— Ну а ты то и дело сравниваешь меня с… С чем же это? С группой маленьких статуэток?
Она улыбнулась.
— Моя семья.
Убитая Приспешниками Тёмного.
— Извини.
— Андрол, это случилось очень, очень давно. — Но, несмотря на это, он всё ещё чувствовал её гнев.
— Свет, — сказал он. — Певара, я всё время забываю, что ты старше доброго большинства деревьев.
— Хм, — ответила она. — Сперва я кожаный ремень, теперь я старше деревьев. Полагаю, что хоть ты и перепробовал в жизни несколько дюжин занятий, ни одно из них не научило тебя, как следует разговаривать с дамой?
Андрол пожал плечами. Будь он моложе, он устыдился бы своего косноязычия, но он давно понял, что избежать этого не удастся — попытки исправить это только всё усугубляли. Странно, но его реакция обрадовала её. Видимо, женщинам нравится, когда мужчина попадает в затруднительное положение.
Но, впрочем, веселье её испарилось, едва она поглядела на небо. Внезапно ему вспомнились пустые поля, сухие деревья, рокочущий гром. Не время теперь для веселья, не время теперь для любви. Но по какой-то причине он понял, что цепляется за то и другое именно поэтому.
— Нам уже скоро идти, — сказал он. — Какой у тебя план?