Всё в мире совершало оборот и наступало снова. В этом и заключался смысл Колеса Времени. Зачем выигрывать одну-единственную битву с Тёмным, зная, что он вернётся? Ранд мог сделать больше. Он мог создать это.
— Я хотел бы увидеть королеву, — сказал Ранд слуге у дворцовых врат. — Она здесь?
— Вы найдёте её в саду, молодой человек, — ответил привратник. Он взглянул на меч Ранда, но не с тревогой — с любопытством. В этом мире люди и представить себе не могли, что один человек захочет ранить другого. Этого просто не случалось.
— Благодарю, — сказал Ранд, входя во дворец. Коридоры выглядели знакомо, но немного иначе. В Последней Битве Кэймлин почти стёрли с лица земли, и дворец сгорел. Восстановленное здание походило на своего предшественника, но не полностью.
Ранд неторопливо шёл по коридорам. Что-то тревожило его — странное беспокойство поселилось в глубине его разума. Что же это…
«Не позволяй этому месту захватить себя, — понял он. — Не будь слишком доволен собой». Этот мир не реален, ещё не до конца. Не совсем.
Возможно, в этом и заключался план Тёмного? Заставить Ранда создать для себя блаженный уголок, чтобы, войдя в него, он застрял там, пока бушует Последняя Битва? Пока они с Тёмным сражаются, умирают люди.
Он должен это помнить. Он не мог дать этому миражу поглотить себя. Но удержать это в памяти оказалось сложно, особенно когда он вошёл в галерею — длинный коридор, вдоль которого тянулись подобия окон. Только «окна» эти выходили не в Кэймлин. Новые стеклянные порталы позволяли увидеть другие места — как постоянно открытые Врата.
Ранд миновал одно окно, выходившее в подводную бухту, где туда-сюда шныряли разноцветные рыбки. Другое открывало вид на тихий луг высоко в Горах Тумана. Через зелень пробивались красные цветы, словно неловкий маляр разбрызгал по полу краску.
На противоположной стене «окна» выходили к великим городам мира. Ранд прошёл Тир, где Твердыня стала музеем памяти Третьей Эпохи, а Защитники — его хранителями. Люди этого поколения сроду не носили оружия, и рассказы о сражениях предков, приводили их в замешательство. Ещё в одном виднелись Семь Башен Малкир, отстроенные вновь, но как памятник, а не крепость. Со смертью Тёмного Запустение исчезло, и Отродья Тени немедленно пали замертво. Будто Тёмный был связан с ними, как Исчезающий во главе кулака троллоков.
Замков в дверях не было. Деньги стали почти забытым чудачеством. Направляющие Силу помогали обеспечивать едой всех. Ранд прошёл окно в Тар Валон, где Айз Седай Исцеляли всех, кто бы ни пришёл, и открывали Врата, чтобы соединить влюблённых. Все имели всё, что им нужно.
У следующего окна Ранд задержался. Оно вело в Руидин. Неужели этот город когда-то стоял в пустыне? Вся айильская пустыня была в цвету — от Шары до Кайриэна.
И здесь, через окно, Ранд увидел целые сады чоры — легендарный город был окружён лесом этих деревьев. Хоть Ранд и не слышал слов, он увидел, как поют айильцы.
Нет больше оружия. Незачем танцевать с копьями. Айил снова стали мирным народом.
Он пошёл дальше. Бандар Эбан, Эбу Дар, земли Шончан, Шара. Здесь были представлены все народы, хотя нынче люди мало обращали внимания на границы. Ещё одно наследие старины. Кого волнует, кто живёт в каком государстве, и зачем кому-то пытаться «присвоить» землю? Её хватало на всех. В Цветущей Пустыне появилось место для новых городов и для новых чудес. Многие из окон, мимо которых проходил Ранд, вели в неизвестные ему уголки, но он был рад увидеть, каким величественным стало Двуречье — почти как во времена Манетерен.
Последнее окно заставило его остановиться. Оно открывалось на долину, что некогда лежала в Проклятых Землях. Здесь одиноко покоилась каменная плита, на которой в далёкие времена было сожжено тело. Заросшая буйной жизнью: вьющиеся растения, травы, цветы. Мохнатый паук размером с детскую ладошку перебежал по камням.
Могила Ранда. То самое место, где после Тармон Гай’дон предали огню его тело. Он задержался перед этим окном надолго, но наконец заставил себя продолжить путь. Из галереи его путь лежал в дворцовые сады. Слуги были готовы помочь, стоило лишь заговорить с ними. Никто не задавался вопросом, зачем он желает видеть королеву.
Он полагал, что, когда найдёт её, она будет окружена людьми. Если кто угодно может прийти к королеве, разве не займёт это всё её время? Но он нашёл её в дворцовых садах, в одиночестве сидящей под толстыми ветвями дворцовой чоры.
Это мир без трудностей. Мир, где люди легко находят решения своим проблемам. Мир, где дают, а не спорят. Зачем бы кому-то понадобилась королева?