— Я никогда ничего подобного не говорил, — откликнулся Перрин. — Ты очень помогла мне во время наших странствий.
— И всё же, ты мне не доверяешь, но сейчас это не важно. Ты хочешь восстановить силы, и, возможно, я единственная, кто изъявляет желание тебе помочь. Хранительницы Мудрости вместе с Жёлтыми просто отшлёпают тебя как несмышлёное дитя за твоё желание уйти.
— Я знаю, — сказал Перрин, садясь на кровать. Он колебался. — Мне нужно знать, почему ты встречалась с Масимой за моей спиной.
— Я пришла сюда для того, чтобы выполнить просьбу, — ответила Масури, которую, судя по её запаху, развеселил этот вопрос, — а ты заявляешь, что не позволишь оказать тебе услугу, пока я не отвечу на вопросы?
— Так почему ты это делала, Масури? — сказал Перрин. — Выкладывай.
— Я собиралась его использовать, — ответила стройная Айз Седай.
— Использовать его?
— Иметь возможность влиять на того, кто называет себя Пророком лорда Дракона, могло оказаться полезным, — её запах выдал смятение. — Это было ещё до того, лорд Айбара, как я лучше узнала тебя. Как все мы тебя узнали.
Перрин хмыкнул.
— Я сделала глупость, — продолжила Масури. — Это ты хотел услышать? Я была глупа, но с тех пор многому научилась.
Перрин взглянул на неё, вздохнул и протянул руку. Ответ был в духе Айз Седай, хотя и наиболее откровенный из всех, что ему доводилось слышать.
— Приступай, — произнёс он. — И спасибо за помощь.
Она взяла его руку. Он почувствовал, как его усталость проходит, отступает, словно старое одеяло запихивают в крохотный ящик. Перрин почувствовал прилив сил. Почувствовал, как они возвращаются к нему, и энергично вскочил на ноги.
Масури тяжело опустилась на его кровать. Перрин сжал кулак. Он чувствовал, что ему по силам справиться с кем угодно, даже с самим Тёмным.
— Чувствую себя прекрасно.
— Говорят, мне нет равных именно в этом плетении, — сказала Масури. — Но будь осторожен, это…
— Да-да, — перебил Перрин. — Я знаю. Тело всё равно устало. Я просто этого не чувствую. — И сосредоточившись, он понял, что это не совсем так. Он чувствовал усталость: она, словно затаившаяся в норе змея, выжидала своего часа. Придёт время, и она поглотит его вновь.
Это означало, что прежде ему нужно справиться со своим делом. Он глубоко вздохнул и призвал свой молот. Он не шевельнулся.
«Всё верно, — подумал Перрин. — Мы же в реальном мире, а не в волчьем сне». Он подошёл и вложил молот в петлю на поясе — это был новый пояс, специально сшитый для более увесистого молота. Перрин повернулся к стоявшей у дверей Чиад и одновременно почуял Байн, которая ждала снаружи.
— Я его найду, — пообещал Перрин. — Если он ранен, я доставлю его сюда.
— Выполни обещание, — ответила Чиад. — Но нас ты здесь уже не найдёшь.
— Вы собираетесь в Меррилор? — удивился Перрин.
Чиад ответила:
— Кому-то нужно доставлять раненых для Исцеления. В прошлом гай’шайн не занимались ничем подобным, но, вероятно, сейчас это возможно.
Перрин кивнул и закрыл глаза. Он представил себя засыпающим, погружающимся в дремоту. За время, проведённое в волчьем сне, его разум здорово натренировался. Если постараться, он мог одурачить самого себя. Это не меняло окружающий мир, зато меняло его восприятие.
Да… он дремал на грани сна… и вдруг увидел проход. Он выбрал путь, ведущий в волчий сон во плоти, и, переносясь между мирами, уловил, как у Масури перехватило дыхание.
Перрин открыл глаза и окунулся в порывы ветра. Он создал вокруг себя пузырь спокойного воздуха и, приземляясь, напряг ноги. От дворца Берелейн в этом мире остались лишь несколько качающихся стен. Одна из них вдруг развалилась, камни рассыпались, и ветер унёс их в небо. Лежавший внизу город практически исчез; лишь оставшиеся кое-где кучи щебня отмечали места, где ранее стояли здания. Небеса стонали, словно гнущийся металл.
Перрин призвал в руку молот и начал последнюю охоту.
Том Меррилин сидел на огромном, почерневшем от сажи валуне, попыхивая трубкой и наблюдая конец света.
Уж он-то знал толк в том, как выбрать лучшее местечко для созерцания представления, и рассудил, что этот валун — наилучшее место в мире. Он находился совсем рядом со входом в Бездну Рока, настолько близко, что, откинувшись назад и прищурившись, Том смог бы заглянуть внутрь пещеры и уловить отблески света и мечущиеся тени. Он так и сделал. Никаких изменений.
«Береги себя, Морейн, — подумал он. — Прошу тебя».