Тяжело дыша, Талманес отпрыгнул, когда два его товарища пронзили копьями спину троллока. Этих лучше валить сообща. Вообще-то во время драки всегда стоит иметь под рукой проверенных ребят, но в боях с троллоками это особенно важно, учитывая их размеры и силу.
Повсюду в ночном мраке подобно кучам мусора громоздились трупы. Талманесу пришлось поджечь все караулки у городских ворот, чтобы добиться хоть какого-то освещения. Полдюжины или около того выживших стражников на некоторое время присоединились к Отряду.
Черной волной троллоки отступали от ворот. Они явно переоценили свои силы, бросившись в эту атаку. Вернее, их бросил в нее находившийся с ними Получеловек. Талманес пощупал рану на боку и ощутил влагу.
Огонь в караулках затухал. Придется поджечь еще несколько лавок и мастерских. Да, есть риск, что пламя перекинется на весь город, но ведь он и так уже обречен. Теперь можно не сдерживаться.
— Бринт! — заорал Талманес. — Поджигай вон ту конюшню!
Бринт побежал исполнять приказ. Подошел Сандип.
— Они еще вернутся. И скоро.
Талманес кивнул. Теперь, после окончания битвы, из соседних улочек начал стекаться городской люд. Народ робко пробирался к воротам и к предполагаемой безопасности за ними.
— Нам нельзя тут оставаться и удерживать ворота, — сказал Сандип. — Драконы…
— Знаю. Как много людей мы потеряли?
— Еще не считал. Не меньше сотни.
«Свет, Мэт шкуру с меня спустит, когда узнает». Мэт ненавидел потери. Его мягкость равнялась лишь его боевому гению — сочетание странное, но весьма вдохновляющее.
— Разошлите дозорных по ближайшим окрестностям, пусть высматривают Отродий Тени. Трупы троллоков свалите на баррикады — для укреплений они будут в самый раз. Эй, солдат!
Проходивший мимо измученный боец застыл как вкопанный. Доспехи его были окрашены в королевские цвета.
— Милорд?
— Нам надо дать людям знать, что эти ворота мы отбили. Есть ли такой сигнал, звук которого узнает любой андорский простолюдин? А узнав, пойдет на него?
— Простолюдин… — задумчиво повторил солдат. Слово ему явно не нравилось. Здесь, в Андоре, оно было не в ходу. — Да, «Королевский марш».
— Сандип?
— Я передам трубачам, Талманес, — ответил тот.
— Хорошо.
Когда Талманес встал на колено, чтобы вытереть клинок о рубаху мертвого троллока, бок заныл от боли. Рана не очень серьезная. Так, царапина.
Рубаха троллока оказалась такой грязной, что Талманес чуть было не передумал, но он знал, как пагубно троллочья кровь для клинка, поэтому лезвие все-таки протер. Встал, не обращая внимания на боль в боку, и направился к воротам, у которых привязал Селфара. В схватке с Отродьями Тени этому коню доверять не стоило: скакун неплохой, но до коней из Порубежья ему было далеко.
Никто не задал ни одного вопроса, когда он взобрался в седло, повернул Селфара на запад и выехал из города по направлению к виденным ранее наемникам. Талманес не удивился, когда понял, что они перебрались поближе к городу: битва притягивает воинов, как в зимнюю ночь огонь — замерзших путников.
В битве участия они не принимали. Когда Талманес подъехал, его поприветствовала шестерка наемников с твердыми кулаками и, похоже, столь же твердолобых. Они узнали Талманеса и Отряд, ибо те купались в лучах «Мэтовой славы». А еще они заметили пятна троллочьей крови у него на одежде и перевязанный бок.
Рана жгла нестерпимо. Талманес приструнил Селфара и принялся рыться в седельных сумках. «Где-то у меня тут был табак…»
— Ну? — спросил один из наемников. Предводителя узнать легко: на нем обычно броня получше. А становился им тот, кому удавалось выжить дольше других.
Талманес выудил из сумки младшую сестрицу своей лучшей трубки. Но где табак? Лучшую же трубку Талманес в битвы не брал. Да, отец бы такое назвал невезением.
«А, вот он». На свет появился кисет. Талманес набил трубку, вытащил лучинку и наклонился, чтобы поднести ее к факелу, который держал настороженный наемник.
— Мы будем драться, только если нам заплатят, — сказал предводитель. Крепко сбит и на удивление чист, хотя бороду подстричь ему бы не помешало.
Талманес раскурил трубку и выпустил дым. Позади него загремели трубы. «Королевский марш» звучал неплохо и легко запоминался. Но тут в мелодию вплелись крики, и Талманес развернул коня. Троллоки на главном тракте. На этот раз группа большая.
Арбалетчики встали на позиции и по неслышному Талманесу приказу выпустили залп.
— Мы не… — снова начал было наемник.
— Ты понимаешь, что происходит? — тихо спросил его Талманес, не выпуская трубки изо рта. — Это начало конца. Падение народов и объединение человечества. Это Последняя битва, проклятый тупица.