Ленину ридны!
Учителю наш!..
Боярский подскочил, как ужаленный, неосторожно заехав лежащему рядом Игорю по левой щеке, от чего у последнего смазался грим. Плохо соображающего — «а что, собственно, происходит?» — Игорька тут же под белы рученьки подхватил спокойный и молчаливый Паша и вернул обратно в кресло, дабы успеть оперативно поправить результат непредвиденного нападения. Валя уже занимал сидячее положение, забавно пытаясь прочистить ухо, словно клич Вени оглушил его.
— Ах, ты сволочь! — Мишка бросился радостно обнимать друга.
— Мерзавец! — Вторил ему Валька.
— Надо попробовать выбить рублей 20-30 под «производственную травму». — Попытался повернуться в их сторону Игорь, моментально возвращенный в прежнее
положение Пашей. Через несколько минут грим был спасен, и красавец Арамис присоединился к обнимавшим Веню Мишке и Вале.
Вчетвером они вышли из ДК, на крыльце столкнувшись с появившемся из-за угла Балоном. Володя и Веня радостно обнялись, и все пятеро отправились репетировать сегодняшнюю сцену. А гример Паша восхищенно наблюдал в открытую дверь, как мгновенно протрезвевшие «мушкетеры» и де Жюссак уже лихо взлетели в седла и спокойной рысью отправились на базу. Гений в своем деле, он умел увидеть и оценить гениальность других.
«Эти ребята далеко пойдут» — подумал он и улыбнулся показавшемуся в дверях Льву Дурову. Пропустив мэтра впереди себя, он вернулся в ДК вслед за
====== Часть 5 ======
Валя вышел из машины возле служебного входа в Дом Кино. Он взял с заднего сидения огромный букет красных роз, закрыл машину и, повернувшись к зданию, заметил стоявший недалеко катафалк. Он не увидел его сразу и, увидев сейчас, вздрогнул. То, во что верить не хотелось, обретало страшные черты реальности. Он никак не мог поверить, что Игоря больше нет. В памяти все еще звучал его голос, его смех. Поверить в то, что он больше не услышит друга, Валя не мог себя заставить.
«Ты должен собраться». — Мысленно уговаривал он себя. Взяв всю свою волю в кулак, он направился к входу, сжимая в руках розы.
Войдя внутрь, он увидел стоявшего на одной из нижних ступенек Веню. Тот стоял, прислонившись к стене, закрыв глаза, прижимая к груди белые розы. Открыв глаза на звук открывающейся двери, Смехов заметил друга и в глазах появились… слезы…
Валя подошел к нему и они, не говоря ни слова, обнялись.
Они вместе поднялись по лестнице. Сначала они увидели гроб, и в этот момент ноги у обоих словно сковало железным обручем. Ступить следующий шаг — это значит увидеть Игоря мертвым. Значит, признать, что все эти дни были не страшным сном, во что им очень хотелось бы верить, а страшной реальностью. Одному Богу известно, чего стоил им этот шаг…
Первый к гробу друга подошел Веня. Он аккуратно положил огромный букет белых роз в ноги своему другу… Потом подошел и, глядя в спокойное и умиротворенное лицо «Арамиса», наклонился и поцеловал его холодный лоб. Сердце сжалось, и в глазах снова проступили слезы. Но вокруг уже щелкали камерами журналисты, и он не мог позволить себе сейчас заплакать. Он подошел к Кате и обнял ее. Страшный сон последних дней обретал черты реальности.
Следом за Веней к гробу подошел Смирницкий. Красные розы легли к ногам друга. А Игорек спокойно лежал, словно все эти люди, вся эта суета здесь не из-за него. Его голубые красивые глаза закрылись навечно. Валя коснулся его руки и его собственные руки обожгло холодом.
Повернувшись к Кате, Валя краем глаза заметил сидевшего в самом крайнем углу Мишку. Тот старательно кутался в ворот свитера, пытаясь спрятать от всех свои эмоции. «От своих-то не спрячешь, Миш…» — Подумал Валя и подошел к Насте и Мике.
Он обнял их, говорил какие-то слова. Потом сел рядом с Веней, обнял друга за плечо. Подняв головы, они увидели, как по лестнице поднимается Володя Балон. И снова алые розы легли к ногам их «Арамиса». Он уже утопал в цветах, они не умещались на постаменте и сыпались к его ногам. «Вот ты и дождался, друг, когда цветы падают к твоим ногам…» — Грустно подумал Смехов.
А Игорь молчал и улыбался… И его добрая, светлая улыбка возвращала друзей в то волшебное лето 1978 года…
Игорь стоял и медленно, пуговка за пуговкой, застегивал свой костюмчик. Он прилетел во Львов вчера вечером, практически ночью, и сейчас был в легком замешательстве, поскольку на его памяти впервые за время съемок с утра был с трезвой головой. По каким-то непонятным причинам уже более суток в его организм не попало ни капли алкоголя. И сейчас он стоял, застегивал свой костюмчик и втайне мечтая, как вечером в номере Володьки Балона они снова откупорят его знаменитую «шморовидлу».
Одна пуговка, вторая… пятнадцатая…
— Игорь! — Окликнул его Мишка. — Ну, скоро ты?!
— Сейчас… — Спокойно отозвался Игорь и, не меняя темпа, продолжил застегивать костюм. Наконец, он дошел до конца и… «Странно…» — Думал он, вертя своими тонкими пальцами… лишнюю пуговицу.
На мгновение он замер, посмотрел зачем-то в небо…
— Игорь!!! — Уже три слившихся воедино голоса нарушили его задумчивость.
— Сейчас… — Прежним спокойным тоном отозвался он.
Переведя глаза вновь на пуговицы, он еще какое-то время задумчиво рассматривал лишнюю, потом перебрал их все снизу вверх и. обнаружил, что в самом верху он ошибся на одну пуговицу.
Вздохнув скорее от облегчения, что нашел причину столь странного явления, как лишняя пуговица — которой быть не должно было, ибо вчера все пуговицы были на своих местах — чем от осознания, что сейчас придется все расстегнуть и начать заново застегивать, Игорь в том же темпе начал расстегивать пуговицы.
Когда он, наконец, вышел к друзьям, Мишка уже успел выкурить полпачки сигарет, Валька опохмелиться прохладным пивом, а Венька подремывал в тенечке, наверстывая очередную бессонную ночь в самолете.
— Не прошло и полгода… — Мишка беззлобно смеющимся взглядом посмотрел на Арамиса. — Красавец ты наш…
— Красота требует жертв… — Игорь томно приоткрыл свои красивые голубые глаза, вздохнул и смахнул невидимую пылинку с костюма.
— Чьих? — Без всякой задней мысли, не открывая глаз, уточнил Веня. Секундная тишина была тут же взорвана дружным хохотом.
— Черти, лошадей распугаете! — Из-за угла показался Володя Балон.
Он подошел к смеющимся мушкетерам и обнял каждого из них. Миша вкратце изложил причину столь бурного всплеска эмоций и, отсмеявшись, все пятеро направились во двор. Там стояла пятерка их лошадей.
В самом начале съемок каждому из них выделили по личному коню на весь период работы. Тренер сказал, что лошадь привыкает к одному всаднику, признавая его за хозяина и нового всадника просто не примет, понесет, сбросит. Лошадей им подобрали под стать их характерам.
Степенный белый Воск Атоса… Веня был очень даже рад этой медлительности. Будь его воля, он вообще предпочел бы сниматься не на лошади, а рядом с ней.
Мощный Ахилл Портоса полностью оправдывал свою кличку. Он легко и с достоинством нес свою нелегкую ношу в лице сначала Вали и подушек, а потом уже в лице одного Вали, но изрядно прибавившего в весе.
Стройный, тонконогий красавец ахалтекинец Аэропорт, сокращенно Арик, Арамиса ступал по земле с грациозностью, которой могли бы позавидовать примы Большого театра. Два красавца — конь и всадник — очень гармонично дополняли друг друга.
Пышущий энергией Хаскан дАртаньяна с трудом мог устоять на одном месте более пяти минут, все время порываясь куда-то вперед, чтобы аж ветер свистел в гриве. Он довольно быстро признал в Мишке хозяина и спустя каких-то два-три дня после первого знакомства отказывался брать сахар из чьих-либо рук, кроме Мишкиных.