Андрей КОЛОМИЕЦ
ПАМЯТИ ДРУГА
Вот и минуло 40 дней со дня смерти Романа Эмильевича Арбитмана. Нисколько не сомневаюсь, что его душа попала в рай: может, в отдельный еврейский, а может, и в общечеловеческий. Мы с Ромой никогда не были особо близки, но все же были друзьями, о чем свидетельствует его подпись на одной из книг, подаренных мне: «Моему другу Андрею Коломийцу». Для меня весть о его смерти была не меньшим потрясением, чем о смерти моего близкого друга Павла Полякова, ведь они оба, в отличие от меня и большинства фэнов, никогда не пили алкоголя и не курили, то есть хотя бы этими излишествами свою жизнь не укорачивали. Мы были знакомы с Романом больше 33 лет, за эти годы было немало моментов, которые я решил зафиксировать и опубличить. Всего будет 9 эпизодов воспоминаний – как в классических «Звездных войнах», не считая сиквелов и приквелов.
Эпизод 1: Знакомство
Мы познакомились с Ромой на «Аэлите-87», для меня это был первый конвент, а у него за плечами было уже 2-3 «Аэлиты» плюс участие в Малеевском семинаре. Ну а также он побеждал в нескольких викторинах «Уральского следопыта» и был одним из экспертов омского «Великого кольца». Эта «Аэлита» была первой настолько многочисленной, на нее впервые за всю историю фестиваля приехали около 200 фэнов и писателей. Омской делегации даже не хватило забронированных мест в «Большом Урале», и нас поселили в «Доме колхозника». Первый конвент – это всегда незабываемо, начинаешь понимать, что таких, как ты и активисты твоего КЛФ, оказывается, много, и все очень разные. Это был настоящий пир фантастического духа, неформальное общение с теми, кого ты читал с детства: Ольгой Ларионовой, Владиславом Крапивиным и Севером Гансовским.
Одно из фестивальных мероприятий проходило в Свердловском доме ученых, на время обеда в нескольких комнатах были накрыты столы: поел – положи один рубль под оставшуюся посуду. И надо было такому случиться, что я с частью омской делегации оказался за одним столом с Ромой Арбитманом. Омские фэны о чем-то спорили между собой, к нашему спору подключились и остальные. Мнение жгучего брюнета с усами и в очках мне не понравилось, я начал ему доказывать его неправоту и, чтобы придать больше веса своему мнению, заметил: «Я вообще-то филолог». На самом деле до диплома мне оставалось дописать и защитить дипломную работу, но это ведь не столь существенно. На что Рома, его имя я узнал позже, отрезав ножом кусочек котлеты и положив его в рот, ответил: «Вообще-то я тоже филолог!» Стоит отметить, что он был единственным из полутора десятков фэнов за столом, который резал котлету ножом, все остальные управлялись вилкой, благо правила этикета это позволяют. То ли от наличия сразу двух филологов за одним столом, то ли еще почему, спор как-то сам собой угас. После обеда мы познакомились с моим оппонентом и пожали друг другу руки.
Не знаю, как Рома, а я ощущал явную незаконченность нашего спора и жаждал его завершить, желательно в свою пользу. Поэтому, когда вечером, после вручения «Аэлиты» Ольге Ларионовой, мы столкнулись с ним в коридоре «Большого Урала», я решил огорошить его чисто филологическим вопросом: «Рома, а как ты считаешь: какая палатализация заднеязычных оказала большее влияние на формирование русского языка: первая или третья?» Он как будто споткнулся, а потом лукаво посмотрел на меня и ответил: «Я специализировался на литературоведении, но хотя бы понял, о чем ты спросил. А ты действительно филолог!» В итоге он пригласил меня к себе в номер, который был пуст, все его соседи где-то общались с братьями по фантастике, ну а у нас с Ромой был пир филологического общения.
Для начала я коротко напомнил ему, какие палатализации чего натворили, а потом мы долго обсуждали «Морфологию сказки» Проппа, Рома рассказал, как он пытался символами записать формулы фантастических рассказов. Потом – «Смеховую культуру Средневековья» Бахтина и, конечно же, «Русский советский научно-фантастический роман» Бритикова. Похвастались своим участием в научно-практических конференциях, Рома позавидовал моему выступлению с докладом в Тартуском университете и присутствию на лекции Юрия Лотмана. Я подробно рассказал ему о своей встрече с Борисом Натановичем Стругацким, случившейся два месяца назад, и завершении дипломной работы «Мифо-философская система мира в произведениях братьев Стругацких», а он дал несколько реально дельных советов.
В общем, засиделись мы с ним за полночь, а в номере так никто и не появился. Больше мы на той «Аэлите» с Ромой не общались, но руки при встрече пожимали уже гораздо более любезно. Больше мы с ним, пожалуй, никогда так плотно не общались, особенно на филологические темы. Вообще для меня всегда было загадкой: почему среди фэнов и писателей-фантастов так мало филологов. Кроме меня с Ромой, еще Наташа Резанова из Нижнего Новгорода, Женя Харитонов из Москвы да Женя с Любой Лукины из Волгограда. Может, кто еще есть, но больше ни с кем за филологию не общался…