Последующие подвиги Мединского-министра известны, их можно перечислять без подробностей: уволены директора Большого театра, Пушкинского музея, Политехнического музея, Музея Маяковского и Музея кино, перекрыта дорога многим фильмам и сценариям, обезглавлены НИИ искусствознания, НИИ культурного и природного наследия имени Лихачева, Российский институт культурологии. В Российском институте истории искусств, подчиняющемся Минкульту, после скоропостижной смены руководства угроза увольнения за прогул стала самым распространенным средством борьбы с неугодными сотрудниками. И так далее. И так далее. Усилиями автора романа «Стена» культурное пространство всей России вполне может однажды полностью превратиться в огороженную стеной территорию победившего «сральника».
Через два года после того, как Мединский занял свой пост, было объявлено, что Владимир Ростиславович приедет в Саратов и встретится, среди прочего, с местными деятелями культуры.
Мне, признаться, хотелось попасть на эту встречу: когда ты единственный в регионе специалист по творчеству Мединского, то имеешь право взглянуть на своего персонажа. К тому же я догадывался, что в итоге встреча сведется к снисходительным поучениям гостя и почтительному попрошайничеству хозяев. Я надеялся несколько оживить протокольное мероприятие, обратившись со словами утешения к визитеру, у которого как раз незадолго до Саратова сорвалась командировка в Венецию — на вручение почетной профессорской мантии. Я сказал бы ему: «Вова! Ну, подумаешь, Италия! Зачем России Европа, если мы — сами же говорили — не Европа? Подумаешь, каналы и гондолы!».
Я бы еще много сказал гостю, но не срослось. Местный Минкульт проявил осмотрительность и не включил меня в список участников. Я лишился возможности написать оптимистическую статью «Как я встретился с министром культуры России» (а впоследствии напечатать ее в той, правильной, газете, где у меня были твердые полставки). Пришлось переделывать уже набросанный текст, меняя название на «Как я НЕ встретился с министром культуры России», и печатать его совсем в другой газете. Те четыре абзаца в статье, где, по моему замыслу, должны были содержаться живые подробности личных впечатлений от встречи, пришлось заменить безответными вопросами и рассуждениями — о судьбе саратовской гармошки, подаренной нашим губернатором московскому гостю, а также о потыренной им же докторской по политологии. А еще я писал о бородатой женщине. Кончите, имевшей наглость отравить министру весь май, и, конечно же, о старце Савватии, благодаря которому Владимир Ростиславович сделал первый шаг к увековечиванию себя в словаре крылатых выражений, а я — последний шаг на пути к увольнению по статье. Сколько бы веревочке ни виться, а возмездие — вот оно: выглядывает из трудовой книжки...
Кстати, чуть позже — уже за дверями директорского кабинета и конспиративным шепотом — мне намекнули, кому мог на меня в итоге настучать уязвленный министр и кто мог принять экстренные меры. В жизни не угадаете кто! Ладно, подскажу. Невидимку зовут Николай Васильевич, и он не Гоголь, а, наоборот, депутат Госдумы, который руководит комитетом по сельскому хозяйству. Для нашего аграрного региона это, стало быть, человек № 1. Ему обычно и бьют челом. Впрочем, культуру он, говорят, любит бескорыстно, во всех видах — сыром, жареном и пареном.
В следующий раз, когда захочу нарваться на увольнение по статье, обойдусь без посредников: сразу обижу свеклу, репку или колосок.
Глупо, но мне хотелось быть о министре «культуры» лучшего мнения. Увы. "Под небом рождается слишком мало существ, чьи желания имеют какое-то значение". И я - явно не одна из них, как и Алотхо с Лелео... Надеюсь, что г-н Арбитман вскорости найдет новую работу...»
Не знаю, нашел ли Рома работу, а вот тот, из-за которого его уволили, в январе 2020-го освободил должность министра культуры и пошел на повышение – в помощники президента РФ. Ну а Рома ушел в лучший, хочется верить, мир…
Эпизод 9. «Либеральное дерьмо»
Вот и подошли к концу мои воспоминания об Арбитмане, спасибо всем, кто нашел время, чтобы прочитать, и вдвойне тем, кто прокомментировал.
Последний эпизод наших взаимоотношений с Романом связан с Фейсбуком, где мне недолго удалось побыть у него в друзьях Я пришел в ФБ осенью 2017-го, Роман это заметил и поприветствовал меня. Я почти никому сам не предлагал дружбу, Рома, видимо, тоже ждал, когда попрошусь. Заглянув к нему на страницу, я понял, что и не буду предлагать, потому что у Арбитмана оказалось 5000 друзей, поэтому, чтобы зафрендиться со мной, ему пришлось бы кого-то отфрендить. А я не люблю вставать в очередь, тем более за дружбой. Мы вяло переписывались, я спросил Рому, устроился ли он на работу после того, как его переехал министр Мединский. Вот что он ответил: «Работаю во многих местах. Пишу для Новой газеты, для Радио Свобода и прочих либеральных ресурсах. Ну и книги». В общем, постоянной работы за три года он так и не нашел. Что, в общем, и неудивительно.