Это еще одна яркая иллюстрация характера яшули — не спрашивая догадаться, что остро необходимо «рядом идущему» в данный конкретный момент. Дело в том, что в тот день мы возвращались в его квартиру на городской окраине с микрорайона Гаудан с прощального вечера наших общих друзей, которые уезжали из Туркменистана навсегда. Я перенервничал, переволновался до такой степени на проводах, что чуть было не отнялись ноги. Поэтому некоторое время после выхода с той квартиры не мог бы идти пешком, а взмолиться и попроситься отдохнуть или нанять машину не позволило бы самолюбие…
Естественно, во всех остальных случаях у таких продолжительных прогулок по вечерней и ночной столице была своя драгоценная сторона — неторопливые разговоры «по душам», и на всяческие темы, начиная с «если что в холодильнике на завтрак?» и до «как добраться до Эвереста?» (и в прямом, и в переносном смысле).
Кто-то из пытливых читателей, наверное, уже обратил внимание на постоянные возвращения к тем или иным моим книгам и рассказам, и уже, возможно, начал относиться к ним с изрядной долей раздражения — надоел уже, хватит!
Так ведь они рождались в трудах и муках при непосредственном участии Курбана Пирмедова. Есть такое понятие как «первый читатель», а без «первого слушателя» не родилось бы и единственной «глубокомысленной» фразы. Тем более без настолько вдумчивого и благожелательного, который вполне мог подсказать дополнительный ход в развертывании нити рассказа или вообще перекроить его разъяснением малоизвестной стороны тех же туркменских обычаев, к примеру. Или критикой в несколько слов, что называется, «прочистить мозги» и стимулировать решение отбросить уж совершенно неверную трактовку событий или явления.
Кроме того, я как раз Курбану раз за разом рассказывал вроде бы одно и то же, не забывая предварительно уточнять: «я тебе говорил это раньше?».
Каждый раз халыпа спокойно отмахивался: «Нет, наверное. А если и рассказывал, то я уже забыл об этом». При этом вновь и вновь он слушал с искренним интересом, не притворяясь, причем эмоционально реагируя на все повороты сюжетов.
Почему «вроде бы одно и то же»?
Неосведомленные или равнодушные люди не могли заметить, что каждый раз рассказчик перестраивал построение предложений, использовал другой синоним, смотрел на событие со слегка сместившимся ракурсом видения. То есть, «отрабатывал» возможное воздействие на потенциального читателя. Поэтому подчеркиваю — Курбан влиял на создание авторского стиля написания моих рассказов и эссе без всяких натяжек и преувеличений.
Более того, частенько он подсказывал и сами будущие сюжеты, или показывал какой-то интересный объект: «посмотри, тебе пригодится».
В качестве примера «не отходя от кассы»: я уже упоминал выше про книгу «Будь как дома», основанную на аспектах туркменского менталитета и традициях. Также повторю, что тогда неоднократно консультировался с Курбаном по многим вопросам данной темы, хотя в тексте не упоминал — какие конкретно, и что именно он сказал. То есть, он полностью был в курсе, над чем его частый и постоянный гость работал в тот текущий период…
В очередной раз засиделись с ним в гостях, на этот раз у Тамары Семеновны, и в очередной раз возвращались с ним к нему домой, естественно, пешком. Заговорились о чем-то уже в начале намечаемой долгой прогулке, и поэтому на первых порах я совершенно не обратил внимания на то, что почему-то прилично отклонились от кратчайшего пути.
Когда, наконец, обнаружил и спросил у него: «кого-то еще надо повидать?», он ответил: «нет, тебе хочу кое-что показать, пригодится для твоей книги».
Здесь необходимо сделать еще одно отступление: много лет назад в рамках государственной программы по благоустройству Ашгабата, по столице прокатилась волна сноса «самостроев» и облагораживания скверов, зон отдыха и асфальтирования высвободившихся пространств.
Курбан прошел в проход между двух многоэтажек, перед которыми раскинулась очень даже широкая для плотной городской застройки площадка, залитая в бетон и асфальт. Из-за неяркого освещения не сразу понял, куда он меня ведет и на что показывает. Оказалось, что посреди той парковки сохранился старый, оплывший от многолетних осадков и покосившийся тамдыр4.
Пригодилась иллюстрация, еще как пригодилась! Однако здесь не буду описывать детали, лишь упомяну, что эпизод вошел в главу «Чорек» в «Будь как дома».
Вот уж действительно, в обыкновенных на непосвященный взгляд наших «бродилках» сливались воедино приятное с полезным, сочетались неразделимые «для здоровья надо двигаться» и «разминка для ума» …
4
Тамдыр — специальная куполообразная с отверстием наверху печь для выпечки круглых лепешек, национального туркменского хлеба. А также мера измерения, один тамдыр — пять или шесть чореков.