Затем с течением времени у нас с Курбаном, в числе многих других, появилась еще одна «дежурная» шутка собственного применения, не для посторонних ушей: «совсем мы с тобой алкашами стали. Раньше одной маленькой бутылки хватало, а теперь нужна полуторалитровая баклажка. Скоро придется брать две — по одной на каждого».
Завершу данный очерк этнографической деталью, внести дополнительную юморную нотку: наши беседы (все-таки чаще исключительно с чаем, чем с пивом) обычно затягивались допоздна, чуть ли не в ночь. Поэтому в последние годы у меня постоянно включался режим «Ходжа — мыхман»5. Это также дежурная шутка, с которой в его доме я обычно прорывался к мытью посуды или готовке пищи, иначе Курбан не разрешал заниматься домашними хлопотами: «ты в гостях, сиди спокойно!».
Если увлекательный для обоих разговор сильно затягивался, ближе к полуночи я буквально выгонял Курбан-ага с его собственной кухни: «иди спать, тебе с утра рано на работу». Иначе «говорушки» могли бы продолжать и до рассвета…
Что теперь? С какой ноткой ностальгической горечи хочется высказать: «как же мне теперь не хватает тех задушевных бесед, и можно без пива» …
Бадхыз
«Новруз у Гочмурада»
Во все времена среднестатистическому любителю активных видов отдыха на природе доступ в овеянные притягательной тайной бадхызские просторы был крайне затруднен, и остается таковым по сей день. Сказывалась и географическая отдаленность (десятки километров по плохим, порой непроходимым, дорогам) от населенных пунктов, и необходимость в оформлении спецпропусков из-за близости государственной границы. Кроме того, ключевая проблема была и в наличии или отсутствии неравнодушного местного гида (особенно такого «говоруна», автора данных строк), без которого соваться в малознакомые края бесполезно — наверняка упустишь те или иные важные особенности природы и истории, наиболее интересные из которых могут существовать лишь в устных сказаниях местных жителей.
Однако в какой-то год в начале двухтысячных среди ашхабадских горных туристов прошел вначале неявный, еле различимый слух: «организуется трехдневная поездка в Бадхыз», да и то только после состоявшейся первой экспедиции. На следующий год также прошла подобная весть. И лишь потом многие из них начали искать целенаправленно среди турфирм и клубов — кто проводит, можно ли и как попасть в состав группы.
Тут уж выяснилось, что команда подбирается по большому конкурсу только из числа тех, кто проявил себя в мероприятиях альпклуба «Агама», или в иных различных экоакциях. Большую группу возить в отдаленные края была бы та еще морока, хотя бы чисто из соображений психологической совместимости. К тому же, количество приглашаемых участников (всего десять плюс минус один-два человека) ограничивалось элементарно вместимостью имеющихся у организатора личных УАЗов (легкового и бортового).
Кроме того, шансы были только у тех, кого лично знал этот непонятный и непонятливый Гочмурад. Как раз последнее жесткое правило никак не мог пройти случайный человек.
За все пять лет, в течение которых проводились такие поездки, только раз в Кушку приехал совершенно незнакомый человек. Тогда, пока в подогнанную к вагону машину грузилось снаряжение, я задумчиво оглядывал того парня — не понимая, с какого хрена он кидает свой рюкзак ко мне в кузов.
Честно говоря, со своим резким характером в тот момент вполне мог выбросить его багаж на асфальт, и оставить вместе с хозяином на Кушкинском вокзале дожидаться обратного поезда. Однако давняя знакомая, которой я не мог отказать никоим образом, успела сказать: «извини, это я пригласила и не успела тебя предупредить».
Должен все-таки акцентировать, что Мердан Атаев оказался очень даже достойным товарищем, с которым при редких встречах общаемся по-дружески до сих пор, спустя два десятка лет.
Посторонние люди не могли знать, что принимал путешественников как личных гостей, в первую очередь в прямом и лишь затем в переносном смысле.
С поезда, прибывающего в Кушку поздним утром, ближе к обеденному времени, все «понаехавшие» оказывались у меня дома, где ждало угощение. По восточным традициям ведь не будешь делить хлеб-соль с тем, к кому не лежит душа, не так ли?
Да и сам Бадхызский заповедник всегда воспринимался мной как истинный храм природы, куда также не хотелось бы приводить малодостойного путника, сорри за высокий стиль.
5
«Ходжа мыхман» — персонаж туркменских народных сказок и баек, отличавшийся назойливым и бестактным поведением в гостях. Он начинал управлять хозяевами — принеси то, не хочу это, сделай то, убери это. Совершенно не думая о том, что находится не у себя дома.
6
Бадхыз — уникальный природный регион на юге Туркменистана, на стыке трех государств — Туркменистан, Афганистан и Иран. Район отличается своеобразием флоры, фауны и геологических особенностей, поэтому здесь в 1942 году здесь был образован Бадхызский государственный заповедник. Разумеется, получить доступ в эти края обычным туристам было крайне затруднительно.