«Отурмак» («сидеть») требует более серьезных душевных усилий — близкие родственники и истинные друзья продолжают находиться на поминках, встречая и провожая приходящих отдать дань уважения скончавшемуся, вплоть до завершения поминок. Естественно, находиться в гнетущей атмосфере печали продолжительное время нелегко, поэтому «хоссарлар» (не знаю аналога термина на русском языке — «больше, чем родственники» «близкие люди», «защитники», «опекающие») бывают особо признательны тем, кто отложил собственные проблемы в сторону, чтобы побыть вместе с ними подольше в печальный день.
В завершение снова акцентирую: здесь нет никакого формального требования «демонстрировать дружбу и приятельство», всего лишь личный выбор каждого — где и когда находиться в определенные дни. С другой стороны, что называется, «горький осадок все-таки остался» — попробуйте ответить на простенький риторический вопрос: «сколько человек из постоянного круга общения Курбана его последних лет жизни предпочло «отурмак», не «горунмек»»?
«Владыка гор копетдагских…»
В конце девяностых нам удалось провести две необычные экспедиции подряд, два зимних восхождения на высшую точку туркменской части Копетдагского горного хребта гору Чопан последовательно, годом раньше и годом позже. Технически данная вершина не очень сложная, и по высоте вполне доступна людям с разной физической подготовкой. Но вот с оформлением необходимых разрешений к проходу на нее обычным туристам возникали те еще трудности из-за ее географического расположения точно на линии государственной границы с Ираном.
Описываемый в данном очерке эпизод произошел во время второго нашего восхождения. В тот год группа для покорения вершины собралась большая, при этом в нее входили как члены альпклуба «Агама» (организатора восхождения), так и представители других групп любителей активных видов отдыха. В том числе и «первоходцы», у которых это была вообще первая в их жизни покоренная горная вершина.
Вот только теперь уже не помню, в какой именно день трехдневной экспедиции — то ли в вечер перед штурмом, то ли уже после спуска с вершины, — в базовом лагере устроили «посвящение в альпинисты» и разыграли что-то вроде театрального капустника. Когда распределяли шутливые «звания», Курбану как старшему по возрасту выпала сложная роль патриарха, принимающего новичков.
А вот как назвать ее, ту самую роль?
Тамара Семеновна предложила «владыка копетдагских гор».
Я вставил собственную «шпильку»: «нее, не так! Владыка гор Копетдагских!». При этом слегка усилив интонацию на последнем слове.
Незабвенная Тамара Семеновна вдруг с удивлением и одобрением сказала: «ничего себе! Вроде всего одно слово переставил, а как смысл усилился!».
Это еще один ключевой и поворотный пункт саморазвития личности, которым редко удается зафиксировать настолько точно дату и место «пробуждения силы». Дело в том, что как раз в тот конкретный период своей жизни я начинал более осознанно нащупывать будущий авторский стиль повествования и все более смело экспериментировал с игрой слов, перестановкой ударений и кажущим «нарушением» порядка слов в предложении.
В тот незабываемый вечер без всяких натяжек при непосредственном участии Курбана впервые «щелкнуло»: «ого, кажется, начало получаться».
Однако давайте все-таки вернемся на перемычку горы Чопан, где все это происходило. Не каждому дано умение сыграть в импровизированном «капустнике», ведь, помимо иных требований, необходимо преодолеть и собственное смущение. Курбан чувствовал себя в роли «владыки гор копетдагских» очень даже органично. Откуда только взялась осанка и повелительный голос, он как будто стал выше нас всех ростом и резонирующим среди арчевников голосом потребовал у смутившихся девушек-новичков: «А ну! Кто тут нарушил мой покой!?».
Честно говоря, ранее я и не предполагал наличия в нем актерских способностей. Однако данная сюжетная линия получила непредвиденное продолжение через несколько лет, когда они дружной компанией уехали на Койтендаг (Кугитангский горный хребет с высшей точкой Туркменистана пиком Айры-баба). Думал, что на восхождение, но их экспедиция того года была (около 2010 года, не помню точно) намного более многоплановой. Режиссер Мурад (фамилию не помню, но он являлся одним из известных деятелей студии «Туркменфильм», при желании можно навести справки) снимал в Гарлыкских (Карлюкских) пещерах киноновеллу.