Более того, с ее подачи к идее экорейдов подключились и студенты-биологи. Которые, подчеркну, приносили неповрежденные баклажки.
Чтобы закончить тему баклажек: все же даже с такой мощной поддержкой не успевали собрать требуемое количество. К тому же, как я упомянул мельком — выяснилось, что нужны были и упаковочные ленты из не размокающего от долгого нахождения в воде и не рвущегося при связке узлами материала. Где их взять?
Да на мусорной свалке, вестимо, лишь бы нашлось личное мужество не обращать внимания на косые презрительные или сочувственные и жалеющие взгляды со стороны очевидцев…
В середине девяностых прошлого века годы оптовый рынок Ашгабата располагался на поле южнее микрорайона Гаудан.
Там-то, в овраге позади торговых ларьков, в те дни и месяцы первой половины 1998 года можно было наблюдать забавную картинку — два «бомжа» рылись в картонном мусоре, собирая «баклажки» и отбрасывая в сторону почему-то ненужную им стеклотару («совсем уж зажрались, бродяги!?»). То же самое с длиннющими пластиковыми лентами «эту беру, ту бросаю!?» (после первых опытов выяснили, что материал некоторых из них был негоден для наших целей).
Тогда-то и родилась первая (сколько же их потом родилось в дальнейшем!) наша с Курбаном «дежурная» шутка: «знал бы кто, какие образованные бомжи у нас в Ашгабате — один уже давно кандидат наук, другой дорабатывает свою диссертацию!».
Естественно, собрать необходимое количество «материала», всего лишь четверть дела, муторного и грязного. Затем необходимо было двигаться дальше, и параллельно вести «вязку» самого плота. Вязку, так как каждую баклажку нужно было подготовить, подобрать и отсортировать по размерам, а затем пропустить через умелые руки и прочно привязать по отдельности и слитно с «соседками» по блоку. Причем в начале работ никто не догадывался, сколько времени займет такая нудная и кропотливая работа.
Где и когда этим заниматься, в городе и по вечерам после рабочего дня? Никак невозможно…
Еще раз упомяну ту странную и нелепую позицию членов альплклуба — если бы они помогли хотя бы слегка, то совместными усилиями и «толпой» сооружение плота уложилось бы максимум в две недели. Помимо прочего, получилось бы совмещение крайне полезного с крайне полезным, извините за тавтологию — и общее дело закипело бы, и состоялась бы интенсивная тренировка в вязании узлов, куда без них в альпинистской практике.
Если бы да кабы, история не терпит сослагательности, не так ли?
Не пришлось бы также откладывать экспедицию на середину октября, когда будущую команду сплава начала беспокоить и наступающая осенняя прохлада — «на воде» комфортней в летние месяцы, кто бы спорил.
В одиночку Курбан на насосную станцию в районе пригородного совхоза «9 Ашхабадских комиссаров» ездил в течение нескольких месяцев, при этом вынужденно подбирая дни, когда дежурство Михалыча на ней приходилось на субботу-воскресенье, что не часто совпадало. Потом приноровился, и ездил туда на редких рейсовых автобусах — душных, пыльных и битком забитых. Причем иногда впихивался внутрь с объемными мешками тех же «баклажек», ловя на себе неприязненные взгляды других пассажиров. Разок яшули долго смеялся, рассказывая, что его местные жители принимали за торговца молоком, видя «тару», выглядывающую из неплотно затягиваемой горловины мешка.
Доезжал до конечной остановки и затем вдоль канала шел еще около пяти километров до конечного пункта, не всегда, напомню, налегке.
Рядом с насосной станцией располагались обширные пруды со стоячей водой. То есть, в воздухе почти всегда висела пелена комарья и мелкой мошки. Трудились над плотом внутри домика с закрытыми окнами, куда не всегда поступал свежий воздух. От кондиционера с его гулом было больше дискомфорта, чем прохлады, поэтому включали на короткие промежутки времени.
Вдобавок, не нужно забывать о немаловажном нюансе — в летний зной беспокоит постоянная жажда. А если Михалыч не успевал подвезти чистую воду для питья и готовки пищи, приходилось пользоваться затхлой водой с привкусом тины.
Еще один момент: Курбан ради работы над сооружением плота в то лето (подчеркиваю — самое жаркое время года в Туркменистане) часто пропускал свои вошедшие в традицию еженедельные выходы в горы, те самые маршруты выходного дня в прохладу чистого горного воздуха.