Выбрать главу

ОЛЬГА ФОКИНА

ПАМЯТКА

С Т И Х И

□ □ □

Поэзия проблем не поднимает. Прогулочный себе усвоив шаг, Она, увы, не только не ломает, Но даже и не скрещивает шпаг. Не слышно звона стали напряженной... Иль нечего из ножен вынимать? Ни поразивших нет, ни пораженных... Иль не за что нам намертво стоять? Ужель и вправду, времечко такое — Блаженное! — настало наконец, Когда в объятьях лени и покоя Спокойно может пребывать певец — Подвижник духа, времени глашатай? Восстань от сна! Яви себя, яви! Иль больше нет ни «полосы несжатой», Ни светлых слез, ни счастья, ни любви?

КОКТЕБЕЛЬСКОЕ

Мы, дети северных окраин, Попав впервые в крымский рай, От роз и солнца угорали, Под соловьиный спали грай. Следы забот, приметы горя И даже лишние года С нас нежно слизывало море, И нам казалось — навсегда. Без восхищенья на лице мы (Уже не труженики — знать!) Лежим на камнях драгоценных, Полузабыв отца и мать.
...Но в сад, гремящий соловьями, В изнемогающий нектар Свалилось вдруг, как в море камень, Неподражательное «Кар-р!» Родная серая ворона, На крымской почве ставя крест, Низвергла с царственного трона, Напомнив: вечером — отъезд.

□ □ □

Шорох волн, бытовые услуги С неких пор отношу к мелочам: Слишком темные ночи на юге, Слишком тяжкие сны по ночам. За неделю (итог неизбежен) Здесь становится сердце больным: Слишком резкая разница между «Домом» здешним и домом родным. Реют запахи роз и акаций, Неумолчно гремят соловьи, А мне снятся забытые, снятся, Север, тихие избы твои. Непрощающий, горький, суровый Снится материн взгляд пред избой И последняя наша корова, Уводимая — да! — на убой... Я бросаюсь в штормящие волны, чтобы черные сны утопить, И теперь голове моей черной Несмываемо белою быть. Ну так что ж! Поскорее за дело! Превращайтесь в билеты, рубли! Вдруг изба еще не опустела И корову еще не свели? Смейся, море, внизу голубея, Самолету, прядущему нить Связи с родиной... Может, успею Все исправить и все возвратить? Вот и вы, мои серые крыши! Сердце бьется и верить велит: Что́ морская волна не залижет, То родная земля исцелит.

□ □ □

Родина встретит угрюмо, Словно виня за отъезд, Леса безрадостным шумом, Холодом мокрых небес. Мать — среди лета в фуфайке,— Спрятав скотину во двор, На беззаботные байки Не повернет разговор. Будет рассказывать с болью, Истово, как никому, Про неурядицы в поле, Про неполадки в дому. Больше — одной — не под силу Неотпрягаемый воз: Поистянулися жилы — Диво ли? — век на износ... Новое ехать на старом — Мама права — не должно. Надо кого-нибудь в пару, А и сменить — не грешно.
...Слушаю, губы кусаю, Спрятавшись за самовар. И на глазах угасает Мой черноморский загар. Новое едет на старом. Старое рухнет — беда... Вспыхни на смену загару, Алая краска стыда! Тут — на прорехе прореха, Эвон — дыра на дыре. Ладно — успела приехать К самой горячей поре. Чистая правда сурова. Знаем идущие вслед: Не было дня выходного Маме за семьдесят лет. Неизмеримы потери Наших досужих минут... Ладно, что нам еще верят, Ладно, что нас еще ждут.

□ □ □

Полыхают дальние зарницы, Оседают тучи за леса. До меня теперь не дозвониться — Провода запутала гроза. Ливни исковеркали дорогу... Собственным здоровьем дорожа, Не служа ни черту и ни богу, Все машины спят по гаражам. Золотые, ласковые, спите! За собой не чувствуя вины, Ни в Москву не выеду, ни в Питер С отрешенной милой стороны. Ввечеру на сенную подушку Спать меня уложит соловей, А подымет ранняя кукушка, Зазывая в таинство ветвей. Оценю радушие соседки И пойду, куда она зовет. Мне роса с черемуховой ветки На ходу лицо ополоснет. Легкий ветер под руку подхватит, Проведет в заветный уголок, Грянет хор невидимых пернатых, Мягкий мох раскинется у ног. Приглушенно-солнечным и пестрым, Лиственно-березовым путем Набреду на ландышевый остров И останусь ландышем на нем...