12. Те же и еще двое. Выйдя на поляну, Лонгин увидел, что существо, которое он сперва принял за человека, переместилось с ветки дерева на траву и теперь, сидя в странной позе напротив Иккара, ведет с ним беседу, и покуривая при этом свою трубку. Мешок с его содержимым находился между собеседниками. -... полностью подчиняет и лишает воли к сопротивлению, стоит только произнести «осанна», - услышал Лонгин голос Иккара: - Я смазал им свои губы, и, когда он уже овладел Короной, поцеловал его. В засос. После этого сказал то, что нужно было сказать, и вот результат - он теперь без моего разрешения даже говорить не посмеет. В подтверждение своих слов, Иккар снял с пояса флягу, откупорил и протянул ее своему собеседнику. - Хитро, - хмыкнул тот: - Но все равно, ты очень рисковал. Он поднес горлышко фляги к своему носу, принюхался и, поморщившись, пробормотал: - Хотелось бы мне знать, откуда ты ее взял? - А, - небрежно махнул рукой Иккар: - По случаю в Вирсавии на базаре купил. - Хотелось бы знать,... - опять пробормотал его собеседник, но тут он заметил Лонгина: - А - пришли... - Подойди, - скомандовал он Малху. Тот задрожал всем телом и рухнул на колени: - Пощади! - Не надо, Параклит, - поддержал его Иккар: - Дело пустяковое. Я простил его, простил. - А кто сказал, что я собираюсь его покарать? - удивился Параклит, вставая с земли. - Подойди! - повторно приказал он Малху. Тот, как был, на коленях, двинулся к нему, униженно глядя снизу вверх. Параклит решительным движением убрал руку Малха, которой тот прижимал к раненому уху липкую от крови тряпку, и какое-то время со странным любопытством изучал кровоточащий обрубок. Потом вдруг резко сдавил руками голову Малха, и при этом одна из его ладоней полностью скрыла рану от глаз присутствующих. У Малха с перепугу глаза полезли из орбит. Он захрипел и задергался, пытаясь вырваться, но Параклит как будто даже и не заметил его попыток. Закатив глаза, он широко открыл рот и оттуда полились какие-то странные звуки. Нет, это не было песней, как не было ни молитвой, ни мудреным заклинанием. Примерно подобное, наверное, слышал, в свое время, Одиссей, проплывая мимо острова сирен. Только тогда оно манило, а нынче - исцеляло. Когда же, несколько секунд спустя, Параклит замолчал и отнял руки, у Малха снова было два уха. - Благословен будь, - охрипшим голосом сказал Параклит. Малх застыл с выпученными глазами и полуоткрытым ртом. - Закрой рот, ворона влетит, - сказал ему Иккар и слегка толкнул в плечо. Толчок вывел Малха из состояния ступора. Он вскочил с колен, обвел всех присутствующих ошалелым взглядом, потрогал вновь обретенное ухо и расплылся в идиотской улыбке. Потом снова бухнулся на колени перед Параклитом: - Благослови! - Чего? - возмутился тот: - А не жирно будет - два раза подряд! - Ах да, - сконфузился Малх и вновь поднялся на ноги. - Что теперь? - спросил Лонгин, который не разделял восторженного настроения своего подчиненного. - Свободен, - коротко сказал Параклит. - Ступай в казарму, - сказал Лонгин Малху, но тот, похоже, его не услышал. - Видал, да? - похвастался он своему командиру, снова трогая ухо. - В казарму иди, - громче и с нотками раздражения в голосе повторил Лонгин. - Да-да, - закивал Малх испуганно. Он суетливо потоптался на месте и вдруг припустил бегом через поляну. Уже у самых кустов он обернулся и помахал оставшимся рукой. - Совсем умом двинулся, - пробормотал Лонгин, глядя ему вслед. - Это шок, - сказал ему Иккар: - Не трогай его дня два, и он придет в себя. - Вообще-то, говоря «свободен», я имел в виду прежде всего тебя, - сказал Параклит Лонгину. Тот, явно не привыкший к такому обращению с собой, побагровел от ярости, но сдержался и, сплюнув под ноги: - Да ну вас со всеми вашими тайнами! - удалился следом за Малхом. - Обиделся, - заметил Иккар. - И мне пора, - сказал Параклит. Ногой подцепив мешок, он взял его в руки, повертел и вдруг рассмеялся: - Как там было написано: «Бойся данайцев дары приносящих»? Слушай, Иккар, у тебя в роду эллинов не было? Иккар слабо улыбнулся ему в ответ. - Смех смехом, - сменил тон Параклит: - Но за такое подношение, жди ответных даров. И молись, чтобы они не оказались столь же о двух концах, как и твой подарок. - Смерти я уже десять лет, как не боюсь, - пожал плечами Иккар: - Да и боли почти не чувствую. - Ну-ну, - скептически улыбнулся Параклит, знавший, что бывают вещи и пострашнее: - Теперь прощай. Спешу доставить твое послание по адресу. Он принял торжественную позу и простер руку: - Благословен будь, смертный. Так он сказал и исчез, будто не было. А несколько мгновений спустя, неподалеку захлопали, удаляясь в небеса крылья. Наверное, какая-то птица полетела приветствовать рассвет нового дня.