— За ночь его могут угнать!
Да, положение не из легких! Могла бы, конечно, помочь Валя, но к ней решили больше не обращаться. А штабу надо отвечать…
Лена смотрела в окна на темнеющее небо. Через час — с восьми вечера — патрули откроют стрельбу по тем, кто появится на улице без пропуска, а если схватят — в лучшем случае штраф и тюрьма.
— Ты уверен, что это действительно важный эшелон? — спросила Лена.
— Безусловно! — подтвердил Миша.
— Давай здраво подумаем, — согласилась Лена. — Рискуя жизнью, сумеем ли мы что-нибудь выяснить?
Миша понизил голос:
— Сегодня в ночную смену работают мои знакомые сцепщики вагонов. Если мы сами ничего не увидим, сможем узнать у них…
— А как же мы вернемся обратно? — спросила Лена.
— Вот в том-то и дело!.. Все будет зависеть от того, что нам удастся узнать. Если эшелон уйдет ночью — необходимо радировать, чтобы его бомбили в пути! Нам всем рисковать незачем. Пусть Надя останется дома, а мы с тобой, Лена, пойдем… В крайнем случае, ты останешься в порту и примкнешь к ночной смене, а я постараюсь пробраться сюда.
Эту ночь все они запомнили надолго.
С моря дул ледяной ветер. Холод быстро пробрался под осеннее пальто, и Лена подняла воротник, чтобы защитить от него хотя бы лицо. Миша шагал рядом, по-прежнему не обращая внимания на то, что свернувшийся в жгут шарф не закрывает шеи, а шапка сдвинута набок. Казалось, ему даже жарко.
Они достигли товарной, когда до комендантского часа оставались считанные минуты. Портовые пропуска помоги ли им приблизиться к железнодорожным путям, минуя проволочное заграждение. Однако возле составов непрерывно патрулировала охрана.
Недавно кто-то пустил паровоз без машиниста, и он врезался в состав с платформами, на которых стояли орудия, и вагонами, доверху набитыми ящиками со снарядами. Виновника не нашли. Но с этого дня охрана получила строгий приказ — стрелять в каждого, кто в неустановленном месте приблизится к железнодорожной колее, даже не окликнув его и не спросив пропуска.
Это приказ был объявлен всем портовикам под расписку. С тех пор прошло не больше недели, а три человека уже были застрелены охраной.
Лена и Миша, конечно, знали об этом. Понимая, что только величайшая осторожность или просто счастливый случай могут уберечь их от пули, они с той минуты, как вышли из дома, ни словом не обмолвились о грозящей опасности.
Во тьме проступали очертания вагонов. Глухо лязгали буфера, и на резкую трель свистка паровоз отвечал сцепщику пронзительным гудком.
— Стой! — тихо проговорил Миша, схватив Лену за рукав. — Видишь, слева платформы! А за ними, на втором пути, товарные вагоны!.. Это как раз и есть тот состав…
Их прикрывала каменная стена разрушенного склада. Здесь было не так ветрено, и Лене стало теплее. Вглядываясь в сумеречные тени вагонов, она поймала себя на мысли, что Мишино соседство успокаивает ее.
— Тебе холодно? — спросил он, и не дождавшись ответа, снял с себя шарф и закутал им ее шею; она покорно промолчала.
— Что, Мишенька, будем делать? — спросила она, Словно он был командиром их маленькой группы и она полагалась на его ум и энергию.
— Давай сначала высмотрим, где ходит патруль. Тише… Как будто идет!
Вдалеке, на междупутье, сверкнул луч карманного фонаря. Он покачался и тут же исчез. Немного погодя фонарь снова зажегся, но теперь уже гораздо ближе. Свет промелькнул между платформами, и тут же до них донеслись приглушенные голоса.
— Подожди! Сейчас вернусь! — шепнул Миша, пригнулся и быстро побежал в ту сторону, где стояли платформы.
У Лены упало сердце. «Что он делает, сумасшедший!»
Через несколько секунд Миша вынырнул из темноты.
— Там немцы! — прошептал он. — Какой-то начальник!.. Я не разобрал всего, что он говорил, но мне кажется, сейчас должно что-то произойти!
— Почему? — спросила Лена, ощущая на своем лице теплоту его дыхания.
— Начальник все время повторял: быстрее! быстрее!.. Что же делать?
— Подождем!
— А если они угонят состав?
— Пока никаких признаков!.. Даже маневровый паровоз увели…
Вдруг, прежде чем Лена успела что-либо понять, он обхватил ее рукой за плечи, толкнул на землю, и сам распластался рядом. Тут же она услышала скрипучие шаги и тихое бряцание оружия. Острый луч ручного фонарика прочертил стену, возле которой они только что стояли, повис на мгновение над их головами, а затем метнулся в сторону.
Немецкие солдаты, переговариваясь между собой, прошли мимо. Когда их шаги затихли, Миша приподнялся на колени и увидел, что опасность миновала.