Мы со своей стороны надеемся, что вы немедленно освободите арестованных членов экипажей, вернете конфискованное оборудование и дадите разрешение на вылет всех задержанных вами кораблей Федерации.
– Мы выполним ваши условия, – сказал Форнри, – если пункты соглашения будут изложены в письменной форме.
– Мы немедленно приступим к подготовке этого документа, – сказал Диллингер. Тут он замялся. – Видите ли… наши условия подразумевают, что вы вернете все конфискованное оружие.
– Разумеется, – произнес Форнри и улыбнулся. – Наш народ живет в мире. Мы не нуждаемся в оружии.
Диллингер перевел дух. Ему почему-то казалось, что, когда речь зайдет об оружии, возникнут разногласия, и переговоры будут сорваны.
– Лейтенант Протц, – произнес он, – распорядитесь, чтобы подготовили текст соглашения, и мы его сразу же подпишем.
Протц кивнул и встал.
– Погодите, – спохватился Диллингер. – Мы упустили из виду одну деталь. Вашей планете нужно дать официальное название. Как вы ее именуете?
Лицо Форнри выразило недоумение.
– Что вы сказали, сэр?
– До настоящего времени для нас ваша планета была лишь точкой пересечения определенных координат и обозначалась цифрой. Теперь же ей следует дать имя. Лучше б вы это сделали сами, иначе название для нее придумает кто-нибудь другой, а вам оно может не понравиться. Вы вправе дать своей планете любое имя, какое вам придется по вкусу.
– Нам нужно обсудить это, – помедлив, произнес Форнри.
– Пожалуйста, – согласился Диллингер. – Только хочу вас предостеречь: как только планета получит название, заменить его другим будет дьявольски трудно.
– Понятно, – сказал Форнри.
Аборигены поднялись и направились к выходу из палатки, а Диллингер уселся поудобнее и, улыбаясь, стал с наслаждением потягивать из бокала местный напиток.
«В самом деле, было бы неплохо назвать эту планету Раем, – подумал он. – Но пусть уж этот вопрос решают сами аборигены. Слово „рай“ может иметь для них совершенно иное значение. Когда планете дает имя кто-нибудь со стороны, порой возникают самые неожиданные осложнения». Он вспомнил известный всем случай с кораблем-разведчиком, который, застряв в болоте на какой-то тогда еще не исследованной планете, послал радиограмму с просьбой о помощи. «Где вы находитесь?» – запросила база. Корабль дал свои координаты, а радист с маху добавил от себя: «Это проклятая дыра». Население той планеты в течение двухсот лет добивалось разрешения изменить ее название, а на официальных картах она продолжала значиться как Проклятая Дыра.
Через три часа они уже были в космосе, взяв курс на планету Фрон, где находилась столица сектора.
Протц взглянул на быстро уменьшавшуюся планету, которую они только что покинули, и покачал головой.
– Лангри. Интересно, что означает это слово?
Прилетев на Фрон, Диллингер подал рапорт губернатору сектора.
– Они назвали свою планету Лангри, – задумчиво произнес губернатор. – Однако… по вашим словам, она говорят на галактическом языке, не так ли?
– Говорят, и довольно прилично, с легким провинциальным акцентом.
– Ну, это легко объяснимо. Когда-то, много лет назад, на планету сел какой-то космолет. Людям это местечко пришлось по душе, и, вероятно, они остались там навсегда. Вы не заметили на планете ничего, что подтвердило бы мою версию?
– Нет. На планете мы видели только то, что они сочли возможным показать нам.
– Понятно. Положение у вас там было щекотливое, ничего не скажешь. Само собой, вас никто за это не винит. Но что касается экипажей кораблей-разведчиков… – Он покачал головой. – И все-таки для меня загадка, каким образом они выучили галактический язык. Обычно иноземцы, если только их не целая армия, обучаются языку аборигенов, а не наоборот. У них ведь есть свой язык, не так ли?
– Право, не знаю. При нас они всегда говорили на галактическом. А как они объяснялись между собой в наше отсутствие, мне, естественно, не известно. Если им нужно было посовещаться, они удалялись от нас на порядочное расстояние. Впрочем, мне помнится, однажды я случайно подслушал разговор каких-то ребятишек – они тоже говорили на галактическом.
– Чудеса, – сказал губернатор. – Лангри… Это наверняка слово из их родного языка. Нужно включить в штат нашего Представительства филолога. Хотел бы я знать, как им удалось изучить галактический язык и почему они говорят на нем по сей день, да еще не мешало бы выяснить, сколько прошло времени с той поры, когда среди них жили пришельцы. Очень все это любопытно.