Кроме мадленцев, обитавших во Франции и Испании, в палеолите никто не умел передавать форму и объем средствами живописи. Вскоре этот прием был забыт и на Западе, а в других районах о нем не подозревали ни в мезолите, ни в неолите. В наскальных рисунках на территории СССР — будь то росписи Зараут-камара, гравировки Кобыстана или выбитые точечными ударами петроглифы Карелии — силуэты людей и животных стелятся, как ковер, по поверхности камня. Все они двухмерны и начисто лишены объема. Отсутствует и перспектива, Равновеликие, почти всегда профильные изображения лежат в одной плоскости и нелегко решить, какие из них дальше от зрителя, а какие ближе к нему. Чаще всего передний план — внизу, а задний — наверху.
Палитра каменного века бедна — в ней четыре основные краски: черная, белая, красная и желтая. Две первые употреблялись довольно редко. Все наскальные росписи в СССР выполнены охрой разных оттенков. И как ни выразительны создания палеолитического человека, рассматривая их, чувствуешь, что тебе недостает какого-нибудь синего пятна, вроде плаща у ангела на рублевской «Троице» или пейзажа в окнах «Мадонны Литта».
Синюю и зеленую краски на территории СССР не применяли и в эпоху бронзы. Не прибегали к ним и в классической Греции раньше IV в. до н. э., а на Боспоре, в Северном Причерноморье, и еще дольше. Уже Аристотель цитировал Гераклита Эфесского: «…живопись делаег изображения, соответствующие оригиналам, смешивая белые, черные, желтые и красные краски»{22}. Египет и Двуречье обогнали в этом отношении Грецию на 3 тыс. лет.
В чем суть колористической загадки? Высказывалось мнение, что люди очень долго не различали синий и зеленый оттенки спектра. В подтверждение тому ссылались на слабое развитие цветного зрения у млекопитающих, на языки Австралии, Азии и Африки, обозначающие одним словом синее, зеленое и желтое{23}. Гипотеза эффектная, но вряд ли она верна. Цветное зрение низших обезьян — макак — совершенно подобно нашему{24}. Видимо, дело лишь в том, что синюю и зеленую краски получить труднее, чем остальные. Для тех все было под рукой: для красной и желтой — охра, для белой — мел, для черной — уголь. Между тем даже в средневековой Руси на «голубец» шла заморская ляпис-лазурь. Поэтому в иконописи его использовали весьма скупо. Известны легенды об итальянских художниках эпохи Ренессанса, не гнушавшихся убийством, чтобы завладеть дорогой ляпис-лазурью{25}. Договариваясь с дожем Венеции о работе над картиной в зале Большого совета, Тициан в числе немногих условий поставил: «три унции лазури, если она окажется на таможне»{26}. Более всего ценились синяя и зеленая краски и в Египте. На роспись их накладывали в последнюю очередь{27}. Обе краски добывали там из минералов, содержащих медь{28}. Скорее всего знакомство с этими материалами закономерно связано с разработкой руд, т. е. с веком металлов.
Итак, хотя палеолитические и мезолитические охотники в живописи, графике и скульптуре воплощали образ зверя с замечательным мастерством, очень и очень многого они еще не знали. Кое-чему древнейшим художникам суждено было научиться на более высокой ступени первобытного строя, когда население Европы и Азии освоило земледелие и скотоводство. Но решительные перемены принесла с собою лишь эпоха цивилизации.
Глава II
ИСКУССТВО ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЕВ, СКОТОВОДОВ
И ИХ СЕВЕРНЫХ СОСЕДЕЙ
Искусство эпохи неолита, энеолита и бронзового века на первый взгляд примитивнее палеолитического, по в действительности гораздо сложнее его.
Некоторые приемы древнейших художников сохранялись в творчестве их потомков очень долго. Среди наскальных рисунков II тыс. до н. э. в Кобыстане и в Карелии, в Сибири и на Урале немало профильных изображений лосей и оленей, свободно разбросанных по плоскости, словно висящих в воздухе, не касаясь земли. Знакомы нам по палеолитической живописи и иные сюжеты вроде мифических существ — полулюдей, полуживотных. Но старое всюду сочетается с чем-то новым.