Жена Констанция, Евсевия, покровительствовала Юлиану, и по ее совету Констанций вызвал Юлиана в Рим и назначил его начальником всех легионов, размещенных в Галлии. Юлиан оказался очень талантливым и храбрым полководцем; но враги оклеветали его перед императором, и ему было приказано перевести свои легионы на Восток и передать их Констанцию, который начал войну с персами. Возмущенные этим распоряжением войска Юлиана провозгласили его императором, и Юлиан двинулся походом на Константинополь. Дело дошло бы до вооруженного столкновения, если бы не внезапная смерть Констанция. Это было в 361 году; к этому времени и относится речь-послание Юлиана «К совету и народу афинскому», в которой он оправдывает свои поступки, объясняя их прямым указанием богов.
Став императором, Юлиан развил широкую деятельность, ревностно занимался государственными делами, окружил себя философами и ораторами и вступил в открытую борьбу с ненавистной ему христианской церковью. Увлекаясь неоплатонизмом и мистическими языческими культами — Митры, Матери богов и Сераписа, — он пытался создать из этих культов и «олимпийской» религии синкретическое языческое вероучение в противовес христианству; он вел с христианством и философскую полемику в речах и письмах, за что и получил у христианских писателей прозвище «Отступника».
Юлиан обладал значительным литературным талантом и огромной работоспособностью. Литературное наследство, оставленное им, довольно обширно; в него входят речи, философские трактаты, два памфлета («Ненавистник бороды» и «Цезари») и более ста писем. Весь этот материал представляет большой исторический и психологический интерес и свидетельствует как о незаурядной одаренности и начитанности Юлиана, так и о его неуравновешенном характере и о некоторой склонности к софистике и риторике.
Победить христианство Юлиану не удалось. Правление его было недолгим: в 363 г. в походе против парфян он погиб от тяжелой раны, нанесенной ему, возможно, кем-то из его собственных воинов — многие его солдаты оставались христианами.
Учитель Юлиана, Либаний, посвятил своему царственному ученику и другу, ранняя смерть которого тяжко поразила его, две надгробные речи и. следующую эпиграмму:
К совету и народу афинскому
1. Много подвигов совершили ваши предки, и не только им самим, но и вам подобает за это почет и слава; много трофеев воздвигнуто ими, одни — в честь всей Эллады в целом, другие — в честь вашего города в память тех битв, в которых он сражался один на один либо с другими эллинами, либо с варварами; однако едва ли есть такой подвиг или такое мужественное деяние, которым и другие города не могли бы похвалиться; некоторые совершены ими рука об руку с вами, другие — самостоятельно; но если я начну вспоминать и сравнивать, то, пожалуй, подумают, что я отдаю преимущество одному городу перед другим или, как риторы, соблюдая свою выгоду, слишком мало воздаю чести городам, менее значительным; поэтому я буду говорить только об одном из ваших достоинств, — именно о том, которому мы не находим подобного у других эллинов и которое издавна признается за вами. В ту пору, когда господство было у лакедемонян, вы взяли его из их рук не насилием, а молвой о вашей справедливости, — ведь ваши законы воспитали Аристида Справедливого.[36] И дав столь блестящие доказательства вашей справедливости, вы не раз подтверждали их еще более блистательными деяниями. Бывает, правда, что кому-нибудь сопутствует ложная слава о его справедливости, и так же нечего удивляться, если среди множества дурных людей появится один, кому свойственна любовь к добру; разве у мидян не восхваляют Дейоку, у гипербореев — Абариса, у скифов — Анахарсиса?[37] Едва ли заслуживает изумления то, что и среди этих беззаконнейших народов нашлось три человека, все же чтивших справедливость, причем два последних чтили ее искренне, а первый — имея в виду свою выгоду. Но чтобы целый народ и целый город были всем сердцем преданы справедливым речам и делам, — этого, кроме как у вас, пожалуй, нигде не найдешь. Я хочу напомнить вам лишь один такой случай из истории вашего города, — а их было много. После войны с персами Фемистокл задумал внести предложение поджечь тайком эллинские корабельные верфи; не решаясь прямо заговорить об этом с народом, он заявил, что откроет свое тайное намерение тому, кто будет для этой цели избран народом. Народ избрал Аристида; узнав замысел Фемистокла, Аристид скрыл его от народа, но, выступив перед народом, сказал, что не может быть ничего более выгодного, чем этот замысел, но вместе с тем и ничего более несправедливого; и весь город единодушным голосованием немедленно отверг это предложение.[38] Клянусь Зевсом, какое величие души! Именно так подобало поступить людям, воспитанным мудрейшей богиней![39]
36
В 478 г. до н. э., после измены спартанского царя Павсания, Афины взяли на себя руководство общегреческим флотом и заняли главенствующее положение среди членов заключенного в этом же году Делосского морского союза. Устав союза был составлен Аристидом.
37
Дейока — основатель мидийского государства. Геродот приписывает ему объединение мидийских племен и учреждение судопроизводства (I, 97). Абарис — легендарный гипорбореец, считавшийся строителем храма в Спарте в честь Девы-Спасительницы (Павсаний, III, 2). Анахарсис — легендарный скиф, один из семи мудрецов, убитый своим братом за попытку ввести среди скифов греческую религию (Геродот, IV, 76). Рассказ о его беседах с Солоном см.: «Плутарх», «Солон», 5.