[В главах 6 — 8 Евмений благодарит правителей за оказанную ему честь и за назначенное ему двойное вознаграждение и восхваляет их мудрость, унаследованную ими от их божественных родоначальников, Юпитера и Геркулеса, от которых производили свой род Диоклетиан и его соправители.]
9. Несомненно, о высокочтимый муж, для возвеличения славы наших правителей, заслуживших ее столькими победами и триумфами, нужно, чтобы те природные дарования, на долю которых выпадет воспевание их доблестей, развивались не в стенах частных домов, а на виду и перед лицом всего города. Какое же здание находится на более видном месте, как бы прямо на глазах и перед взорами граждан, чем эта самая Менианская школа, расположенная именно так, что наши непобедимые властители, посещая наш город, должны на своем пути следовать прямо мимо нее? Сердце их трогает толпа восторженных юношей, сбегающихся им навстречу, и свидетельством их чувств являются не только щедрые дары, которыми они осыпают эту молодежь, но и то письмо, в котором они приглашают меня посвятить себя ее обучению; насколько же больше будет их радость, если они увидят восстановленным само здание, предназначенное для того, чтобы в его стенах собиралось юношество! Это здание, о высокочтимый муж, тем сильнее привлекает к себе взоры и цезарей, и всех граждан, что оно лежит в самой главной части города, как бы между двух его очей — между храмом Аполлона и Капитолием. Это священное обиталище, достоинство которого еще возрастает от близости его к двум соседним храмам, должно быть восстановлено из уважения к обоим божествам, чтобы их два храма, самые прекрасные во всем городе, не были обезображены соседством с развалинами, лежащими между ними. Мне думается, что сам основатель Менианской школы избрал для нее именно это место, чтобы она находилась как бы в родственных объятиях божеств, почитаемых в соседних храмах, и чтобы на эти стены, посвященные наукам и искусствам, с одной стороны взирала основательница Афин Минерва, с другой — Аполлон, окруженный Каменами.
10. Вполне уместно и угодно богам, чтобы умы юношества воспитывались там, где столь близко находятся божества, покровители познания, где божественный разум непосредственно внушает им мудрость, а бог песнопений — красноречие, где бессмертная дева учит благоразумию, а бог, которому открыто будущее, — предвидению.
Пусть цвет нашего юношества научится, следуя за нами, как бы за корифеями торжественных песнопений, восхвалять деяния наших великих правителей (а какое лучшее применение можно найти для красноречия?) именно там, где Юпитер, отец богов, его спутница Минерва и благосклонная Юнона будут внимать, как бы прямо у своих алтарей, похвалам, которые воздаются отпрыскам Юпитера и Геркулеса.
Я полагаю, о высокочтимый муж, что сказал достаточно о первом вопросе, намеченном мною, а именно — насколько полезно и необходимо восстановить здание, посвященное тем занятиям, к которым наши великие правители особо благосклонны, здание, находящееся как бы во главе всего нашего города и примыкающее с обеих сторон к знаменитейшим нашим храмам.
11. Теперь я буду говорить об очень важном вопросе, который я отнес на второе место, и постараюсь показать, каким образом, благодаря щедрости наших правителей, его можно разрешить, не требуя от самого города никаких расходов.
Правители наши по своей необыкновенной щедрости назначили мне из государственной казны содержание в 600 000 сестерциев. Это отнюдь не означает уменьшения моих доходов, — ведь они неоднократно вознаграждали меня еще более щедро, — нет, те 300 000 сестерциев, которые я получал в качестве начальника императорского управления делами, они пожелали удвоить, чтобы в равной мере почтить мою, ныне частную, деятельность преподавателя. Это мое вознаграждение, поскольку оно для меня почетно, я с уважением принимаю и записываю в свой доход, но одновременно внесу его и в свой расход в пользу моей родины и буду отдавать его на восстановление здания школы, доколе это будет необходимо. Хотя обосновывать такое мое решение мне представляется излишним, но благосклонное внимание и напряженное ожидание, с которым меня слушаешь и ты, и все присутствующие, заставляет меня дать некоторые объяснения.