Письмо 16
Моему господину.
1. В ту ночь, когда ты думал, что я крепко спал, я почти не сомкнул глаз, размышляя сам с собой и стараясь определить, не был ли я из-за любви к тебе слишком мягок и снисходителен к некоторым твоим недостаткам; может быть, ты должен бы быть более основательно подготовленным и более совершенным в красноречии, но ты запер свой талант на ключ беззаботностью и нерадивостью. Обдумывая все это про себя с тревогой, я нашел, что ты в красноречии стоишь очень высоко для своего возраста, много выше, чем в то время, когда ты приступил к своим занятиям, даже много выше того, чем я мог ожидать, хотя и возлагал на тебя в красноречии чрезвычайно большие надежды. И мне только тогда ночью пришло на ум, к какому роду красноречия относятся темы, на которые ты пишешь! Несомненно, к показному, труднее которого ничего нет. Почему? Потому что, хотя и существует приблизительно три рода речей (показные, совещательные и судебные), последние — это легко доступные со многих сторон, отлогие и ровные склоны холма, а показные — это крутые склоны горы. Наконец, потому, что из трех также видов стиля — простого, умеренного и высокого — простой не имеет почти никакого места в показном красноречии, а гораздо более необходим в судебном. В сочинениях, которые относятся к показному роду, нужно говорить обо всем высоким стилем, везде украшенно, повсюду использовать риторические фигуры, а в умеренном стиле — лишь немногое.
2. Ты ведь помнишь все то многое, что мы с тобой читали: комедии, ателланы, древних ораторов; из них очень немногие или, исключая Катона и Гракха, вообще никто не умел "играть на трубе": они либо мычали, либо лепетали. А какое впечатление произвел на тебя Энний, которого ты читал? Чем его комедии помогли тебе в составлении возвышенных стихов? Ведь очень часто стихи помогают лучше составить речь, а речь — легче написать стихи. Вот недавно ты начал читать красивые и торжественные речи; не думай, что ты тотчас же сможешь им подражать. Но, как я сказал, приналяжем, постараемся изо всех сил. Иди за мной, обогащайся моими знаниями и я ручаюсь, что быстро приведу тебя к вершинам красноречия. Боги помогут, боги будут милостивы. Прощай, мой господин, не теряй надежды, сохраняй бодрость духа, доверься времени и опыту.
Кланяйся госпоже матери.
Когда ты упоминал об обучении персов, ты удачно употребил слово "дерутся".
Книга IV
Письмо 3
Господину моему — Фронтон.
1. Лучше, по-моему мнению, быть совсем неискушенным и невежественным во всех науках, чем искушенным и сведущим в них наполовину. В самом деле, тот, кто сознает, что он несведущ в науке, ни на что не посягает и тем более ничего не низвергает. Разумеется, неуверенность предотвращает дерзость.. Но когда кто-то выдает за хорошо ему известное то, что он знает лишь слегка, то от ложной уверенности он спотыкается на каждом шагу. Говорят также, что лучше никогда не браться >за изучение философии, чем попробовать ее слегка, как говорится, кончиками губ. А тот, кто повертелся в преддверии науки и, прежде чем проникнуть дальше, направился оттуда в другую сторону, становится страшно злобным. Однако есть другие науки, где можно иногда скрыть свое невежество и ненадолго сделать вид, что знаешь то, чего на самом деле не знаешь. Но это немедленно раскроется по выбору и расстановке слов. Никто не "может долго пользоваться словами и не обнаружить того, что слов он не знает, судит о них неправильно, оценивает случайно, пользуется ими неискусно и не различает ни уместности употребления слова, ни его силы.
2. Поэтому очень немногие из древних писателей отваживались на этот усердный и рискованный труд — тщательные поиски слов. С давних пор из всех ораторов этим отличался только один Марк Порций да его прилежный последователь Гай Саллюстий. Из поэтов — особенно Плавт, еще больше — Энний и его ревностный соперник Луций Целий, и, конечно, Невий, Лукреций, кроме того, Акций, Цецилий, а также Лаберий. Кроме них ты найдешь еще нескольких писателей, очень разборчивых в выборе слов в отдельных случаях: Новий, Помпоний и другие писатели того же рода — в деревенских, шуточных и забавных сценах, Атта — в разговорах женщин, Сизенна — в игривых разговорах, Луцилий — в том, что относится к искусству и делам.[302]
302
Луций Целий — см. примеч. 8. Гней Невий (ок. 270 — 200 гг. до н. э.) — римский поэт, автор поэмы о Пунической войне и многочисленных трагедий и комедий. Цицерон считал его слог образцовым по чистоте для древнеримского языка. Децим Лаберий — см. примеч. 15. Акций — см. примеч. 7. Цецилий — см. примеч. 31. Новий и Помпоний (начало I в. до н. э.) — римские комедиографы, авторы ателлан. Атта — их современник, автор комедий на римские темы. Сизенна — см. примеч. 8. Луцилий — см. примеч. 7.