Что касается обвинения в высокомерии, в котором тогда, помимо прочего, упрекали в сенате родосцев, он отразил и разбил его удивительным, почти божественным ответом. Я привожу слова самого Катона, поскольку Тирон пропустил их: "Говорят, что родосцы высокомерны. Такое обвинение я менее всего желал бы услышать по отношению к себе и своим детям. Но пусть они будут высокомерны. Что ж нам до этого? Неужели вы сердитесь на то, что есть кто-то более высокомерный, чем мы?" Решительно ничего нельзя высказать более веского, более сильного, чем этот укор, обращенный к в высшей степени гордым людям, которые в себе гордость любят, а в других осуждают.
Кроме того, можно заметить, что на всем протяжении этой речи Катона применены все средства и все силы риторики, но не так, как мы видим это в служащих для забавы турнирах или потешных сражениях, т. е. не слишком последовательно, красиво и стройно, но как бы, в сомнительном бою, когда боевой строй разъединен и сражение происходит во многих местах и с переменным успехом; так и Катон в этом деле, когда пресловутая гордость родосцев была предметом пламенной ненависти и зависти многих, использовал без разбора все способы поддержки и защиты: то он рекомендует родосцев за их большие заслуги, то оправдывает как якобы невиновных и осуждает римлян за несостоятельное домогательство их имущества и богатства; то умоляет простить родосцев, будто они совершили преступление, то объявляет, что они необходимы Риму как союзники; напоминает сенаторам то о милости, то о гуманности предков, то об общественной пользе. Все это, возможно, могло быть сказано последовательнее, благозвучнее, но с большей силой и живостью, мне кажется, не могло быть сказано. Поэтому несправедлив Тирон Туллий, когда из всех средств столь богатой речи, зависящих друг от друга и взаимосвязанных, он выбрал для осуждения нечто незначительное и обособленное: недостойно было для Катона то, что он не счел заслуживающими наказания преступные намерения, не приведенные в исполнение.
Удобнее и правильнее оценит и рассудит этот мой ответ Туллию Тирону тот, кто ознакомится с самой речью Катона и постарается отыскать и прочитать письмо Тирона, написанное Аксию. Таким образом он сможет более беспристрастно и верно или исправить меня или согласиться со мной.
3. Достойный упоминания рассказ об актере Поле[932]
Был в Греции знаменитый актер, который превосходил других ясностью голоса и красотой жеста; имя его, говорят, было Пол. Трагедии известных поэтов он представлял искусно и правдиво. У этого Пола смерть отняла горячо любимого сына. Когда, казалось, он уже достаточно погоревал над своей утратой, он вернулся к профессии актера. В это время в Афинах, представляя Электру[933] Софокла, он должен был нести урну с мнимым прахом Ореста. Эта сцена была задумана так, что Электра, неся как бы останки брата, горько оплакивает его погибель. И вот Пол, облаченный в траурные одежды Электры, обняв, как будто это урна Ореста, урну с прахом своего сына, которую он извлек из могилы, наполнил все кругом не призрачным и не показным, а настоящим страданием, плачем и вздохами. Таким образом, когда, казалось, исполнялась пьеса, была представлена подлинная скорбь.
932
Пол — известный трагический актер в Афинах, родом с острова Эгины, современник Демосфена.