(I, 273-279)
Все обитатели вод узнают жилище родное,
Море — отчизну свою; и места, где на свет появились,
Радость им в сердце вливают; напрасно думают люди,
Будто для них лишь одних ничего нет слаще отчизны.
Нет горемычней судьбы человека, который в изгнанье
Вынужден жизнь проводить, разлученный с родиной милой,
Иго позора влача, как пришелец среди чужеземцев.
(V, 612-674)
Мнится мне, тягостней нет судьбы, чем судьба водолазов,
Ищущих губки в морях, и нет работы труднее.
Прежде всего надлежит, готовя себя к испытаньям,
В пище умеренным быть, обуздывать голод и жажду;
Сном же дозволено им наслаждаться, — меж тем рыболовам
Отдых неведом. Подобно тому, как певец к состязанью
В пенье готовясь усердно, своею формингой прекрасной
Фебову славу стремится стяжать, и все его думы
620 Только одним лишь полны — сладкозвучным звонким напевом
Так же упорным трудом водолаз упражняет дыханье:
Должен уметь он его задержать, погружаясь в пучину,
Должен сберечь, поднимаясь наверх после тяжкой работы.
В день, когда кончится срок испытаний и к битве готовы
Будут бойцы, — обращаясь к богам, повелителям моря,
Молят они защитить их от злобных чудовищ, живущих
В безднах морских, ,и от всякой беды; и если увидят
В миг этот рыбу ("прекрасной" зовется), воспрянут душою:
Там, где живет эта рыба,, ты страшных акул не увидишь,
630 Нет там и чудищ морских, свирепых и людям враждебных.
Только в прозрачной и чистой воде эта рыба играет,
И потому рыболовы ее называют "священной":
Духом ободрясь, на тяжкий свой труд водолаз поспешает.
Бедра себе опоясав канатом длинным и прочным,
В обе руки он берет, что нужно для лова — сжимает
В левой руке своей груз — свинца тяжелого слиток,
Правой хватает рукою отточенный нож серповидный
И наполняет свой рот густою белою мазью.
Станет потом на корме и взор свой вперяет в пучину,
640 С грустью о тяжком труде и о бездне морской помышляя.
Но подстрекают его товарищи речью задорной,
В нем пробуждая отвагу: так, зрителей крики услышав,
К мете стремится бегун быстроногий. И с духом собравшись,
В бездну летит водолаз и все глубже и глубже в стремнину
Тянет его неустанно свинца тяжелого слиток.
Вот он ко дну прикоснулся и мазь изо рта выпускает —
Тотчас же вспыхнувший луч прорезает глубокие воды,
Тьма отступает, пред ним, как ночь перед факелом ярким.
Видит тогда водолаз на утесах растущие губки:
650 Камни подводные ими покрыты и острые рифы.
(Можно найти и по запаху их, — ведь немало растений
Тех, что в глубинах живут, испускают запах противный).
Мощной рукой водолаз, как жнец, серпом своим острым
Губок срезает тела и сейчас же, ни мига не медля,
Дергает крепкий канат, чтоб как можно скорее тянули
Наверх его из глубин: та кровь, что струится из губок,
Гибель ему принесет, если к телу его прикоснется;
Если же в ноздри ему проникнет кровавая влага,
Тотчас дыханье прервет и запахом мерзким задушит.
660 Быстро — быстрее, чем мысль — канатом крепким влекомый,
Он выплывает из волн; но кто его в миг этот видит,
Тот и ликует душой, и скорбит о нем, и рыдает,
Так он измучен и жалок; его покинули силы,
Ужас смертельный, усталость расслабили крепкие члены.
Часто, однако, охота кончается страшной бедою:
Только лишь спрыгнув в пучину, работы еще не свершивши,
Встретится вдруг водолаз с ужасным чудовищем бездны.
Дернуть канат он спешит, товарищам знак подавая,
Чтобы тянули скорей, но чудовища страшная сила
670 Борется с силою их, терзая несчастного тело.
Страшно глядеть, как, за лодку хватаясь, он помощи. просит.
Но прекращают друзья безнадежную битву и скорбно
К берегу держат свой путь, и останки злосчастного друга
Тихо кладут на песок и его провожают слезами.