У нас создалось впечатление, что в соседней Башкирии отношение к лесу куда более рачительное, чем в нашей области. Как правило, в лесной зоне граница между нами прослеживается четко. На водосборах, на берегах рек на башкирской стороне лес стоит стеной, нетронутый. На нашей — прореженный, а то и совсем сведен лесозаготовками на нет.
На всех водохранилищах, прудах и озерах, где поднимался уровень воды за счет плотин, мы наблюдали подтопление деревьев. В свое время ушло под воду более 10 тысяч кубометров древесины на Зюраткуле. А сколько деревьев подтоплено здесь на низких берегах. Все они погибли. В том числе и реликтовые ельники. Налицо варварское уничтожение леса и ухудшение качества озерной воды. Тем более возмутительно это наблюдать на водоемах, которые являются питьевыми источниками. Торчат из воды мертвые деревья на озере-пруду Аргази, на Тесьминском, Айском, Киалимском водохранилищах. Сейчас идет заполнение питьевого водоема на Малой Сатке. И снова та же картина. Деревья и кусты в ее долине уходят под воду.
Порадовали нас рукотворные леса. Как правило, это сосняки, реже лиственные, дубравы и ельники. За ними завтрашний день уральского леса, ведь леса первозданные уже сегодня — островки в лесном антропогене.
Великолепно выглядит Каслинский рукотворный бор — посадки сосны 1875 года. Его сосны намного выше и мощнее, чем в соседних естественных борах. Не отличишь от природных сосняки довоенных посадок в кварталах Чебаркульского лесничества. Здесь же, в Травниковском бору, красуется Дедовский кедровник. Превратили в лесной остров гору Извоз верхнеуральские лесоводы. Хорошо выглядят лесопосадки во многих степных борах, в том числе и самых южных, самых трудных — брединских колках. Покрылись рукотворными лесами Татарка, Средний мыс, Косотур в Златоусте, еще 20 лет назад бывшие голыми. Засаживаются горы в окрестностях и других горнозаводских городов.
На наш взгляд, устрожение водоохранного режима уже сказывается на состоянии наших рек. В большинстве они стали чище, чем в недалеком прошлом. Даже такие, как Ай, Миасс и Урал, на которых стоят крупные города. В них водится рыба, вода достаточно прозрачна, без запаха. Однако до первозданной чистоты ей далеко. Загрязнение еще происходит за счет разовых сбросов, недостаточно очищенных промышленных и бытовых стоков, а также с животноводческих ферм и с полей там, где нарушаются водоохранные зоны.
В последние годы были устрожены санитарные требования к базам отдыха на берегах озер Увильды, Тургояк, Кисегач и других — вода в водоемах стала чище.
Из геологических памятников наибольшую тревогу вызывают пещеры. Их мир, создаваемый тысячелетиями, разрушается экологически безграмотными посетителями, число которых растет с каждым годом.
Полностью потеряла свой первозданный вид и пышное убранство Кургазакская пещера. Сталактитовой она называлась раньше. Такая же участь может постичь и Киселевскую пещеру. Она регулярно подвергается «нашествиям» уфимских туристов и, заполняясь мусором, начинает постепенно терять свою былую красоту. Удручающе выглядит сейчас пещера Колокольная. Ее стены и потолок закопчены факелами, пестрят множеством надписей современных «дикарей». На полу — мусор, битое стекло, консервные банки и куски проволоки. А ведь на стенах этой пещеры археологами совсем недавно были обнаружены бесценные рисунки первобытных людей.
Наиболее серьезную, особую тревогу вызывает состояние самой знаменитой нашей пещеры — Игнатьевской. Уже давно, еще в 1961 году, по решению Челябинского облисполкома пещера объявлена памятником природы областного значения. Но никаких действенных мер по ее охране до сих пор так и не предпринято, и за состоянием пещеры никто не следит. Ценность же этой пещеры сейчас, после открытия в ней нескольких десятков рисунков эпохи палеолита, выполненных древним человеком, неизмеримо выросла.
Заметность, знаменитость и доступность Игнатьевской пещеры — ее беда. От посетителей она, наиболее уникальная, страдает больше всех иных наших подземных полостей. Пол утрамбован ногами до асфальтовой гладкости и твердости. По углам — банки, склянки, обрывки пленки. На стенах — копоть и «автографы». Здесь это не рядовое варварство, это преступление. Ведь игнатьевская палеолитная живопись не менее ценна, чем шедевры Лувра, Третьяковки и Эрмитажа. Она внесена в золотой фонд мировой культуры. И вот на этих бесценных рисунках пращуров рукой геростратов-современников намалевано «Вера + Боря = любовь». И дата сего знаменательного для человечества действа: «3.7.85». Да отсохнет рука у того, кто намалевал это. Ведь так называемое любовное признание прошлось по обнаженным рисункам древних, уже расчищенным от кальцитовой пленки, что хранила их тысячелетия, а потому беззащитным. Шедевр мировой культуры погублен!