Прибежала также и невеста его в худой одежде и со слезами заговорила: «Увы мне! Сегодня горестный день для меня, сегодня стала я вдовой. Уже не на кого мне взирать, не на кого поднять очей. Ныне разбилось зеркало мое, и погибла надежда моя. Отселе начинается горе, которому нет конца». Народ, видя это, лил слезы.
11. Затем архиепископ вместе с императорами положили тело на украшенные носилки и понесли на средину города. Народу было возвещено, что найден человек Божий, которого искал весь город. И все устремились навстречу святому телу. От прикосновения к этому священному телу расслабленные сразу исцелялись, слепые прозревали, бесы изгонялись, и все недугующие, какой бы болезнью ни страдали, когда прикасались к святому телу, исцелялись.
Императоры, видя эти чудеса, сами взялись нести одр вместе с архиепископом, чтобы и самим освятиться от этого святого тела. Они велели рассыпать по улицам много золота и серебра, чтобы толпа прельстилась деньгами и позволила бы пронести его в церковь, но народ пренебрег любовью к деньгам и все больше и больше теснился, чтобы прикоснуться к священному телу. Так с великим трудом они принесли его в храм святого мученика Бонифация, и семь дней возносили там хвалы Богу и делали ковчег из золота и драгоценных камней. В него и положили это священное тело в семнадцатый день месяца июля.
От этого ковчега потекло благоухание, как будто он полон был всеми ароматами. Люди с радостью тогда вознесли великое благодарение Богу, который изволил дать народу своему такую помощь, от которой всякий человек, просящий с искренним расположением ума, несомненно получает просимое.
Анселл Схоластик
Анселл Схоластик был преподавателем монастырской школы в монастыре св. Бенедикта во Флёри — известном центре клюнийского движения в средней Франции. Свое стихотворное «Видение» он написал по поручению самого клюнийского аббата Одона (ум. в 945 г.). Действие видения происходит в Реймсе, в монастыре св. Ремигия, который как раз в это время был тесно связан с флёрийским монастырем и готовился получить оттуда новый устав, реформированный в клюнийском духе. Можно подозревать, что содержание видения или целиком выдумано или сильно переработано Анселлом: образ самого ясновидца-монаха бледен, никак не охарактеризован, ясновидец даже не назван по имени. Если это и реальное лицо, то Анселл вряд ли общался с ним лично.
Особенностью данного видения является то, что путеводителем ясновидца является не кто иной, как Христос, спускающийся в ад после своей крестной смерти, чтобы вывести оттуда праведников. Рассказ об этом составлял содержание апокрифического евангелия от Никодима; оно и было основным источником нашего автора. Это видно, в частности, из того, что в начале «Видения» (ст. 84—104) подробно описывается вхождение Христа в Иерусалим — мотив, которым начинается действие в евангелии от Никодима. Соответственно с этим меняется все строение видения: систематического обозрения адских мук не дается, ни одно реальное лицо среди обитателей загробного мира не упоминается, а вместо этого в резком эмоциональном контрасте патетическими средствами изображается ликование праведников и бессильное неистовство демонов. «Устрашающая» же часть выносится в особый дополнительный раздел — беседу с бесом-искусителем; в беседе этой много внимания уделено специальной богословской тематике, обсуждается вопрос об отношениях человека и дьявола, о том, может ли дьявол спастись по милости божьей и т. п. Может быть, автор потому старается здесь показать свою ортодоксальность в богословских вопросах и свою приверженность к строгим клюнийским монашеским уставам, что он чувствует весь риск использования в своем сочинении такого явно апокрифического произведения, как евангелие Никодима.
Автор постарался придать своему «Видению» весь блеск школьной поэмы: эффектное ученое вступление, описательная вставка об аббатстве св. Ремигия и его прошлом, длинные фразы — до 17 стихов, — изукрашенные стилистическими вариациями: повторениями одной и той же мысли в двух смежных стихах (см. ст. 76—77, 170—172, 173—174 и др.) — это излюбленная стилистическая фигура Анселла. Зато лексикон поэмы прост, выисканных глосс и заимствованных грецизмов немного, ритмический стих легко воспринимается: эго восьмисложный стих с дактилическими окончаниями, обычно связанными слабыми парными рифмами, переданными и в переводе.