— Вот бы подстрелить барсука. Говорят, очень вкусны его жир и мясо!
Так и относятся к барсуку все, кто имеет ружья и капканы.
Жизнь быстро меняется, изменяется и природа, дары которой так усиленно стал использовать человек. И, к сожалению, далеко не всегда в соответствии с этими изменениями идут наши помыслы.
Барсук удивительно пластичное животное. Живет он и в лесу, и в степи, и в болотистых низинах. Широко распространен в нашей стране от южных ее границ почти до тундры и полярного круга. Он всегда роет просторные норы, которые содержит в идеальной чистоте. Очень осторожен, чуток, ведет только ночной образ жизни, и увидеть его днем почти невозможно. Небольшой, приземистый, с короткими ногами, вооруженными длинными когтями, он не спеша ковыляет, разыскивая на земле поживу. Несмотря на внешне миролюбивый нрав, он храбро защищается от своих врагов, и не всегда даже самая смелая и большая собака способна его одолеть.
Что же говорят о барсуке ученые? Тут создалась весьма своеобразная обстановка. Специалисты по насекомым не знают биологии зверя, его полезную деятельность, он вне их компетенции. Знатоки зверей — не знают о том, какую роль играют те насекомые, которых уничтожает барсук. В окрестностях города Томска, где мне пришлось жить несколько лет, давно истреблены барсуки, и на местах вырубок сосны прекратилось возобновление леса только из-за обилия личинок хрущей. Здесь на полянках траву вместе с дерном можно сворачивать, как ковер, так как корешки подъедены личинками хрущей. О причинах изобилия этих вредоносных насекомых никто не догадывается. Среди немалой армии зоологов нашей страны до сего времени нет никого, кто бы специально занялся изучением барсука и внимательно проанализировал его деятельность как истребителя вредных насекомых, и нет ни одной книги, посвященной этому зверю. Так и остается он вне поля зрения тех, кто должен давно бы поднять голос в его защиту.
Быть сегодня жаркому дню: солнце взошло в дымке, и сразу же почувствовались его жаркие лучи; на небе ни облачка. Мы торопимся, мчимся по песчаной пустыне к синеющим вдали тугаям, среди которых поблескивает узкая полоска реки. Пустыня безжизненна, нет в ней ничего интересного. Но неожиданно у всех вырывается крик изумления: на дорогу из-за бугорка выскочил чудесный зверек, небольшой, как котенок, черный, в ярких желтоватых пестринках с белыми полосами на бурой голове. Остановился перед самыми колесами, согнулся дугою, как скунс, задрал пушистый длинный хвостик, забавно, будто кривляясь, подскочил несколько раз на одном месте, потом, опомнившись, в несколько прыжков добрался до кустика джузгуна и юркнул в норку.
Все это произошло настолько быстро и так внезапно, что я не успел схватить фоторужье, а когда помчался с ним к кустику, зверек скрылся.
— Кто это, кто? — неслись мне вслед недоуменные возгласы.
Зверек же сидел в норке и в темноте ее поблескивал глазами. Я присел на колени и защелкал языком. Зверька заинтересовал незнакомый звук, он смело высунул наружу голову и уставился на меня черными немигающими глазами. Мое легкое движение слегка испугало его, но любопытство снова взяло верх, и он опять выглянул наружу. Но захлопали дверки машины, все повалили ко мне, и зверек решил скрыться, на этот раз окончательно, в свое подземное жилище.
Это был хорек-перевязка, смелый, интересный обитатель пустыни. Он очень редок. За все свои многочисленные путешествия по пустыням Средней Азии я встретил его только четвертый раз. Первый раз он переплывал большой арык, и на него, мокрого и жалкого, напала моя собака — спаниель Дезька. Но он, смелый и дерзкий, стал на нее наскакивать и отбился. Собака опешила от безрассудной ярости маленького противника. Второй раз встреча произошла в пустыне Кзыл-Кум. В безводной местности мы подъехали к колодцу, а когда я заглянул в него, то из глубины (а колодец был очень глубоким, не менее пятидесяти метров) раздался резкий и пронзительный крик. Долго я всматривался в темноту, пока глаза не отвыкли от яркого света пустыни, и только тогда разглядел на дне хорька-перевязку.
Колодец был совершенно сухим. Бедный зверек попал в заточение, видимо, давно. Он питался лягушками, ящерицами и жуками-чернотелками, которые также, как и он, по несчастью попадали в неожиданное заточение. Остатки трапезы хорька валялись на дне колодца. Все это удалось разглядеть детальнее, когда я при помощи зеркала направил солнечный лучик в колодец. К сожалению, мы ничем не могли помочь, несчастному пленнику. Чтобы добраться до него, надо было иметь длинную и крепкую веревку.