Один заяц лежал под кустом совсем близко от нас. А когда, не выдержав, вскочил, то собака завыла как-то особенно плаксиво. Еще бы, какое оскорбление! Устроился почти рядом, да притаился. Помчалась за ним, сбилась со следа, пока же его распутывала, заяц, взобравшись на каменистую горку, остановился и стал внимательно и, как мне показалось, без всякого страха следить за странным созданием с неимоверно длинными ушами, некстати попадавшими на бегу под передние лапы.
В общем, что поделаешь, забот у моего друга было по горло!
В одном из тугайчиков каньона Чарына под кустиком терескена, куда заглянула Зорька, раздался громкий негодующий крик. На мгновение собака замешкалась, я же успел вовремя схватить ее за ошейник и увидел… совсем маленького зайчонка. Он, очевидно, недавно родился, быть может, всего лишь день назад. Серенький пушистый клубочек с маленькой белой отметиной на лбу сжался, запрокинул на спину ушки, зажмурился. Осторожно я положил зайчонка на ладонь. Сердечко малышки билось в невероятно быстром темпе, тельце мелко дрожало. Сколько страха и жажды жизни чувствовалось в этом тщедушном малыше!
Осторожно я уложил зайчонка на прежнее место, под куст терескена, погладил и, придерживая собаку, стал отступать. Щелки глаз зайчонка раскрылись, показались большие темно-карие глаза, на головке неожиданно выросли торчком длинные тоненькие ушки. Но вот они прижались к затылку, глаза снова сплющились щелками, комочек еще теснее примкнул к земле и замер.
— Будь здоров, зайчонок! Расти, набирайся сил!
А моя Зорька негодовала. Подумайте — какое кощунство! Отобрать у нее добычу и еще к тому же так грубо тащить за ошейник по всему тугайчику от куста терескена.
Новорожденные зайчата обычно лежат поодиночке в укромных уголках. К ним наведываются зайчихи. Каждая мать кормит не обязательно своего собственного детеныша, а просто первого попавшегося на пути. Поэтому в известной мере зайцы воспитывают, потомство сообща. Молоко зайчих очень концентрированное, и, получив порцию, зайчик сыт несколько дней, лежит, не движется, не выдает себя врагам. А их масса, и много беззащитных зайчат погибает в это трудное время жизни.
В пустынях Средней Азии прежде было очень много зайцев-песчаников, и на них при изобилии сайгаков, джейранов, горных козлов и горных баранов никто не охотился. Сейчас же зайцев мало, и не столько из-за охотников, сколько из-за того, что в пустыне пасутся овцы. Заяц стал редок и осторожен, и кое-кто из браконьеров начал охотиться на него ночью на автомашинах с фарами. Картину, подобную той, которую я застал ночью на такыре, вряд ли теперь увидишь.
В те же самые богатые дикими животными времена мне удалось хорошо поохотиться на зайцев в урочище Бартугай.
Выхожу рано утром. Всего лишь несколько шагов — и дорогу перебегает перепуганный зайчонок. Другой развесил уши, мчится наискось, останавливается на секунду, смотрит на меня коричневым глазом и ныряет в кусты. И всюду зайцы… Но все зря. С фоторужьем нелегко охотиться, из него труднее «подстрелить» зайца, чем из обычного ружья, и, чтобы сделать снимок, надо подойти значительно ближе и прицелиться тщательнее, и, кроме того, успеть навести резкость и подобрать диафрагму. И все же, считая «настоящую» охоту (если ее так можно назвать) жестоким развлечением, я рад своему положению бескровного охотника, хотя удачи меня не так часто радуют. Вот и сейчас все утро ношусь по зарослям серой полыни, терескена и тамариска, вспугиваю множество зайцев, но ни к одному не могу подобраться близко, все снимки издалека, мелкие. Многие зайцы, завидев меня, прячутся в тень кустов. Но характерный силуэт животного виден отлично издалека.
Но вот, наконец, повезло. У кустика застыл явно доверчивый и неопытный глупышка. Осторожно, плавно, стараясь не шуметь, приближаюсь к нему. Вот он совсем близко, слышит шаги, усиленно шевелит ушами, но ему чудится опасность совсем с другой стороны, и он повертывается ко мне спиной. Хотя бы и такой сделать снимок. Несколько раз щелкает затвор. Но вот, наконец, заяц повернулся, выскочил на чистое место.
«Какой будет отличный снимок», — радуюсь я. Но рукоятка затвора останавливается, кончилась пленка. Какая досада!
Поднимается солнце и начинает нещадно греть землю. По телу струится пот. Тугай погружается в дневную дремоту. Зайцы прячутся в непролазные заросли облепихи. Теперь надежда на вечер.