Налетел ураган, крупные капли дождя застучали по машине. Посыпался град. Блеск молний, свист ветра и шум дождя продолжались около часа. Под палаткой захлюпала вода. Сильно похолодало. Каково сейчас там бедному грифенку?
Потом, когда странные черные тучи, украшенные снизу округлыми волнами, ушли на восток, громче зашумела река, звонче затокал козодой, послышался шум моторов очень далеко идущих машин. Во влажном воздухе хорошо разносятся звуки, и я только сейчас понял, почему в пустыне, в сухом горячем воздухе, царит такая удивительная тишина. Он глушит звуки.
Но какие контрасты! Недавно я страдал от жары и сухости, а теперь, надев на себя все, что мог, едва не стучу от холода зубами. Далеко в пустыне за каньонами появилась длинная белая полоса. Стали белыми и несколько одиночных горок. Странное превращение, как его я сразу не заметил. Я хорошо помню, эти горки были черными. Догадался: там прошла полоса такого густого града, что покрыла землю толстым слоем. Только к сумеркам, когда перед закатом выглянуло солнце, белая полоса постепенно исчезла. Громада туч ушла к горизонту. Далекие вспышки молний слегка озаряли ее. Теперь где-то очень далеко, так же, как и здесь, она с шумом поливает дождем сухую и горячую землю пустыни.
Я спустился по ущелью усталый, голодный после долгого похода по скалистым горам Чулактау. Припекало солнце. Сухая жесткая трава шуршала под подошвами ботинок, царапала ноги. На скалах кричали кеклики. В воздухе носились большие голубые стрекозы. Где-то высоко чудесными гортанными голосами перекликались пустынные вороны. Неожиданно за поворотом ущелья открылась широкая полянка со старыми развалинами сложенного из камней жилища скотоводов. Всюду виднелись холмики нор песчанок. Земля здесь была оголена грызунами. Но хозяева нор не встретили меня, как всегда, многоголосым посвистом. Они или вымерли, или покинули насиженные места.
Развалины домов, вымершая колония песчанок, глубокая тишина придавали этому месту оттенок полного запустения и дикости.
Но вдруг раздался громкий шум, и всюду вокруг один за другим поднялись облачка пыли, и из каждого стали вылетать горные куропатки-кеклики. Отлетев недалеко, птицы расселись по склону горы и молча, вытянув головы, помчались кверху. Как ловко они притаились!
В тишине пустынных гор неожиданный взлет стаи птиц заставил вздрогнуть, сильнее забиться сердце.
На полянке вся земля оказалась истоптанной следами птичьих лапок. Здесь, оказывается, находилось излюбленное место для купания в пыли.
Когда все затихло, совсем рядом со мною из норы песчанки, подняв столб пыли, будто из жерла пушки, стремительно выскочила еще одна куропатка и с шумом помчалась догонять свою стаю.
Как она забралась в нору, и зачем ей это понадобилось? Может быть, ради любопытства?
Кекликов много в горах пустыни, и в каждом путешествии они встречаются. Но такую забавную куропатку я увидал впервые.
У кекликов масса врагов. Достается им прежде всего от любителей пострелять, от многочисленных четвероногих и пернатых хищников. Как-то я остановился возле ручья в ущелье Чулак-Джигде. Здесь вся дорога истоптана крестиками птичьих следов. Сюда приходили на водопой кеклики. Сегодня утром они подошли к ручью тихо, напились и, стараясь не шуметь, пригнувшись к земле, один за другим помчались по скалам в горы.
На скалистой вершине они задержались, прижались к земле, замерли. Над птицами стала кружиться пустельга. Она долго трепетала в воздухе, не двигаясь с места, а потом ринулась на одного кеклика. Раздался громкий крик, и куропатка подпрыгнула в воздух, навстречу хищнику, намереваясь отразить его атаку ударом клюва.
Нападение не удалось.
Вновь пустельга затрепетала над добычей, опять бросилась вниз и снова встретила решительный отпор.
И так несколько раз.
Пустельга — небольшая хищная птица. Обычно она питается крупными насекомыми, пробавляется мышами, мелкими птицами. А тут кеклики…
Зачем ей понадобилось нападать на них? Может быть, ради забавы? Или ранее, когда кеклики были совсем крошечными, пустельга не раз нападала на них, беззащитных. А теперь вот вспомнила и принялась за старое.
После долгих пасмурных дней пришла звездная ночь, и к утру ударил мороз. Лес нарядился в иней, побелел. По горной реке Чилик пошла шуга. Льдинки тихо шелестели и, ударяясь о скалистые берега, крутились хороводом. В лесу над теплой протокой повис туман, и ветви, свисающие над берегами, оделись сверкающими алмазами ледяных кристаллов.